Прованс от A до Z - [2]

Известно, что границы в течение столетий вытягивались и сжимались, выгибались в ту или иную сторону. Наименования тоже изменялись, появлялись и исчезали. Не так давно, например, Нижние Альпы получили повышение и стали Альпами Верхнего Прованса. А кто с уверенностью скажет в наши дни, где начинается и заканчивается графство Конта-Венессен? Не будет преувеличением сказать, что вся область вот уже многие годы оскорбляет присущую французам склонность к аккуратности, порядку и логике.

Естественно, такой средневековой неразберихе не место в современном мире. Что-то следовало предпринять, и облеченные доверием общества официальные лица, проявив государственную мудрость и прозорливость, решили объединить несколько департаментов Юго-Восточной Франции в новое территориальное образование, сулившее всем, в нем проживавшим, светлое будущее. Конечно, новорожденное детище нуждалось в имени, а кто способен изобрести для него лучшее имя, как не несколько туманная инстанция, ответственная за образование акронимов, уже создавшая такие шедевры творческой мысли, как СИКАС, КРЕФАК, СЕПАБА, КРИКА… — аж дух захватывает. Гляньте в воклюзский телефонный справочник, и не такое еще обнаружите. Десятки, сотни и тысячи.

Призвали соответствующего господина министра. Министр наморщил лоб, вспомнил алфавит, поднатужился — и выдал. ПАКА, что означает регион Прованс — Альпы — Кот-д’Азюр, от Арля на западе до границы с Италией на востоке. Корректное, аккуратное, чистое административное образование. Все вздохнули с облегчением. Наконец-то определилось место этой земли под сияющим чиновным солнцем.

Определилось ли? По-прежнему туристы, приехавшие в Сен-Тропе, в Ниццу, даже в отдаленный Ментон, шлют домой открытки с восторженными описаниями своего отдыха в Провансе, журналисты из разных стран, бросив взгляд на лавандовые поля в холмах под Каннами, славят прелесть провансальского пейзажа, рыбная трапеза в Антибах провозглашается в меню как истинно прованский bouillabaisse — буйабес — рыбный суп с чесноком и пряностями, популярный по всему югу Франции. А в словаре агентов по недвижимости, личностей неудержимо творческих, отличающихся богатейшей фантазией, любой сельский каменный дом с черепичной кровлей, будь он хоть на въезде в Монте-Карло, непременно обозначается провансальским mas — сельский дом или хутор на юге Франции.

Иными словами, «Прованс», «прованский», «провансальский» гуляют там, где Провансом уже и не пахнет.

Так где же все-таки находится Прованс, где пролегают его границы? Карты говорят разное. Мнения не совпадают. Я же, естественно, согласен с географией мсье Фаригуля, каковую и отразил в составленной мною самим карте. В этой книге Прованс охватывает территорию трех департаментов: Буш-дю-Рон, Альп-де-От-Прованс и Воклюз. Не удивлюсь, если многие найдут такой подход чистейшей воды волюнтаризмом. Более того, даже и на страницах этой книги можно найти повод уличить автора в непоследовательности. Приношу свои извинения, в качестве которых могу предложить чисто провансальский жест — пожатие плеч.

A

Accent Акцент

Широко распространено ни на чем не основанное убеждение, что в Провансе говорят по-французски. Да, действительно здешнее наречие напоминает французский язык, и впрямь местная письменность почти идентична французской. Но озвучь строки, написанные на странице, и прованский французский окажется уже чем-то иным. Будь слова съедобными, прованский диалект подавали бы как нечто густое, пряное, хорошо протушенное на медленном огне специфического, в нос, акцента, civet, рагу из зайца, дичи, а то и daube, тушеная говядина.

Перед переездом в Прованс я, дабы оживить свой французский, изрядно оскудевший со времен школьной юности, накупил кучу кассет учебного курса Берлица. Каждый вечер я блаженствовал, внимая сочным, медоточивым интонациям дамы из Тура — я не сомневался, что она из Тура, ибо где-то слышал, что жители Тура владеют самым утонченным, самым совершенным французским языком.

Каждое утро, бреясь перед зеркалом, я стремился повторить то, что так легко получалось у дамы из Тура, вытягивал трубочкой свои заскорузлые англосаксонские губы, пытаясь воспроизвести что-то похожее на галльское «u», пытался изображать всухую полоскание горла, чтобы получить журчащее галльское «r-r-r». Казалось, я добился значительного прогресса. Убежденный в весомости своих лингвистических достижений, я покинул Англию и отправился на юг.

Похоже, что в Провансе никто не слышал моей леди из Тура. Ни слова, ни звука, похожего на ее столь убедительный мягкий говор, я в Провансе не воспринял. Главное же — невообразимая скорострельность прованского словесного потока напрочь сокрушала мою надежду уловить хоть какой-то смысл в услышанном мною. Первые месяцы в голове моей не умолкал гул, как в пустой бочке, в которую тарабанит крупный град, и по меньшей мере год я не выпускал из рук словаря, не в состоянии поддерживать сколько-нибудь связную беседу. Словарь в моей руке выполнял функцию белой тросточки в руке слепого, призывая окружающих к пониманию и снисхождению.

Прошло уже много лет, но и по сей день случается, что слова, фразы и целые тирады проскальзывают сквозь мое восприятие туманными призраками, не оставляя следа. Я заметил, что сельский акцент вроде бы несколько