Проваливай с Пангеи! - [8]

— Вы знаете Олаф, мой мир тоже разрушен. И он был разрушен минимум три раза. Первый, когда меня убил волколак, возле отцовского замка. Второй, когда «друг» вашего отца, Гюнтер, отдал меня этим садистам. И третий, когда я пришла в себя в Зорристане. Но я знаю что делать.

— И что же?

— Тоже, что я делала в обречённом Аласкиви, сражаться. Что есть сил сражаться. И сейчас у меня есть шанс победить.

— Вы же знаете, что я всё еще о вас мечтаю.

— Знаю, но сейчас не время и не место реализовывать ваши мечты. Тем более, я совершенно не готова ни к чему подобному.

— Я понимаю, пойдёмте спать. Завтра важный день.

— Да, очень.

* * *

Угги очень удивился когда этот Клаудиус подошёл к нему. Все остальные уже спали, а дядя Олафа, по своему обыкновению точил свою секиру. Он делал это всегда, когда не мог уснуть. Кто-то колит дрова, а Угги точил секиру.

— Не спится? — спросил Клаудиус.

— Ага, не могу уснуть. А если я не сплю, не дерусь, не пью или не валяю девок, я ухаживаю за своим оружием.

— Похвально. Ты тут самый старший, мне нужен совет.

— Слушаю, — сказал Угги и отложил секиру.

— Я всё думаю, как выкупить пленных. Я тут никто, девочек вообще не впустят на рынок. Ни ты, ни Олаф не выглядят, уж прости, как люди у которых есть несколько сотен тысяч талеров. Нет никаких гарантий, что нам вообще продадут этих рабов, а если и продадут, то просто не выпустят из города.

— Да, всё верно. Нужен кто-то кому их продадут. И этот кто-то, должен быть достаточно влиятелен.

— Вот именно, но кто?

Угги тяжело вздохнул, отложил секиру и потянулся к бутылке темно-зеленого стекла.

— Она пустая, — сказал Клаудиус. — у меня есть полная. И не одна.

Клаудиус сорвал сургучную пробку с бутылки, поднял с пола две медные чаши и щедро плеснул в обе. Мужчины чокнулись и Угги одним глотком осушил свою. Жидкий огонь пронзил его пищевод и уютно улёгся в желудке. Лучший мечник Железных островов удивлённо крякнул.

— Однако, ядрёная штука.

— Еще какая, я сам еще раз перегнал фуггеровский аквавит. Результат шикарен.

— Да, под такое думается гораздо лучше. Только боюсь, к утру я буду мебелью.

— Об этом не беспокойся, есть у меня одно средство, — Клаудиус достал из кармана маленькую коробочку, открыв её он показал содержимое Угги. Дядя Олафа увидел две крошечные, размером буквально в ноготь, бутылочки с белым порошком.

— Это то, о чём я думаю?

— Не знаю о чём ты думаешь, но это средство от похмелья. Выпьешь это когда мы закончим и всё. На утро свеж и бодр.

— Ага, твоя протеже уже потчевала моего племянника чем-то подобным и он чуть не обделался.

— Не переживай, это совсем другой уровень.

— Ну если так. Наливай и давай думать.

* * *

Якир Мурар проснулся в отвратительном настроении. Это было перманентное состояние уже лет десять. Посудите сами: полторы сотни лет его семья была главным финансистом правящего дома Беры. Торговый дом и банк Мурар верой и правдой служили эмирам Беры, исправно финансируя все прихоти отца, деда, прадеда и прапрадеда нынешнего Эмира, да будут его года долгими. Голос Мураров значил очень многое в Бере и окрестностях, даже султаны Зорристана прислушивались к этому голосу. Их положение было незыблемым, а будущее блестящим.

Всё изменилось тридцать лет назад, в тот момент когда в Беру пришли эти сыновья шлюхи, братья Фуггеры. Две жирные жабы, Фрэнсис и Фредерик, предложили такие условия Эмиру Хейдару, что тот не мог отказаться.

С тех пор, голос этих ублюдков стал намного громче голоса Мураров. Якир, унаследовав дело своего отца, пытался с ними бороться, но силы были не равны. Фуггеры были намного богаче. Богаче и влиятельнее.

В итоге, Якира по прежнему принимали во дворе Эмира и даже советовались, по старой памяти. Но все понимали что это скорее дань уважения к его предкам. И выхода из этой ситуации не было.

С тяжёлым сердцем, Якир умылся и одевшись, спустился в свой кабинет. Так уж было заведено в его семье, что на первом этаже их резиденции располагалась контора их банка. Сев за стол и отхлебнув горячей настойки из желудей хортерийского дуба, он приступил к чтению бумаг, мысли мужчины крутились вокруг братьев Фуггеров и были они, мягко скажем, безрадостные.

— Господин Якир, — голос Джира, служащего его банка, отвлёк мужчину от невесёлых мыслей. — там посетители. Они требуют вас.

— Джира, сколько раз я тебе говорил не отвлекать меня по пустякам.

— Простите господин. Они требуют вас. И у них есть вот это, — с этими словами Джира показал Якиру крупный, не менее двадцати карат, алмаз. Глаза Якира округлились и он вышел в зал банка.

* * *

— Доброе утро, господа, — поприветствовал Якир посетителей, — чем могу помочь?

Прима и Секунда внимательно смотрели на этого чернокожего мужчину. С утра Клауидус и Угги расказали им свой план. В Зорристане чужестранки не могли покупать и продавать рабов. Они даже не могли войти на невольничий ранок не будучи рабынями. Поэтому на девушках были полупрозрачные одежды, не скрывающие, а подчёркивающие их соблазнительные тела, а от ошейников «Венома» тянулись две цепи, заканчивающиеся в мозолистой руке Угги.

Угги, Хроки и Вигмар играли роль охранников важного господина, девушки превратились в рабынь для утех. Солировать должен был, разодетый в щёлк и парчу, Клаудиус.