Провал резидентуры - [3]

Мы выкатываем из тайника местный автомобиль с абсолютно легальными номерами и переодеваемся в местную одежду. Теперь я, чернокожий, становлюсь, по местным понятиям, господином - на мне дорогой изящный черный костюм, белая водолазка, дорогие шоколадного цвета туфли - а белокожий блондин Легин, как и заведено здесь, превращается в слугу-северянина, одетого в белые брюки и куртку. Я надеваю регистр, замаскированный под дорогие золотые часы, аварийную шашку, замаскированную под массивный золотой перстень, транслятор, замаскированный под очки в золотой оправе. В руке у меня тросточка с набалдашником резной кости. Это просто тросточка, в ней ничего нет.

Легин - само смирение. Он повязывает волосы ленточкой тех же цветов, что и узор моей тросточки; он с коротким полупоклоном распахивает передо мной заднюю правую дверцу "трихоо"; он бросается за руль, легко (Боже! Первый раз видя эту машину!) заводит ее и осторожно ведет по узкой, едва заметной тропе, вежливо спросив:

- В отель "Шаахан", хозяин?

Он бесподобен. Прекрасно усвоил сложнейшую роль, изложенную в легенде как запасной вариант (я раньше никогда не летал в этой роли с гренадером), весь связанный с ролью колорит, повадки, обычаи - и все это за полминуты чтения. Я, уже два года проработавший с островитянами, не могу внешне отличить его от настоящего раба-северянина. Молодец.

Машина выбирается на шоссе и, набрав скорость, устремляется к северу, к столице.

Глава вторая. ЖУРНАЛИСТ

Ровно в десять утра, едва я снимаю куртку, мне звонит редактор отдела и зовет к себе. Мог бы и заглянуть, зараза, всего-то перейти через коридор. Я вхожу к нему.

- Помнишь разговор насчет Шеман-Раманы?

- Помню.

Это он вчера мне объяснял, что, как только появится хоть один более-менее известный приезжий из Раманы, мы его должны ухватить первыми.

- Так вот, в "Шаахане" полчаса назад остановился твой драгоценный Шихле.

- О, шеф, - говорю я. - Я уже лечу.

Макту Мин Шихле - личность совершенно замечательная и при этом загадочная. Эксцентрик, позер, бабник из Динхоовоо, коллекционер неожиданных вещей и распространитель неожиданных слухов, он всегда появляется неожиданно и так же неожиданно исчезает, причем, судя по всему - особенно по раманским газетам - у себя в Динхоовоо он никого дома не принимает, на светских тусовках бывает крайне редко, не чаще раза в год, но страстно коллекционирует тамошние светские слухи и сплетни. У него там в газетах и на радио человек пять "агентов", которым он за информацию щедро платит. У нас же его наши слухи не интересуют, или, вернее, почти не интересуют - у нас он эти слухи сам порождает. Как приедет в Миноуану - сорит деньгами, якшается с богемой, с офицерами, с бизнесменами, с журналистами, даже с комитетчиками - и всех очаровывает, всем мил, со всеми в дружбе. И самое главное - он охотно рассказывает раманские слухи из своей коллекции. Из-за этого за ним табунами бегают журналисты, занимающиеся светской хроникой. В том числе и я. Я его не люблю, для меня он слишком шумен, но для меня он - клад.

Я набираю "Шаахан".

- Отель "Шаахан", добрый день, - говорит девичий механический голосок на фоне музыки. Новая какая-то.

- Добрый день, - говорю я. - Я Леа Ги Коона из газеты "Все еще развлекаемся". Не были бы вы так любезны соединить меня с господином Мин Шихле?

- Была бы, - вдруг совершенно человеческим голосом говорит девица. - Соединяю. Леа, мне очень понравилась ваша статья про "оборванцев".

- А, - говорю я, - спасибо.

Гудок. Трубку снимают. Вежливый молодой голос с акцентом северянина:

- Номер господина Макту Мин Шихле.

- Здесь Леа Ги Коона из "Все еще развлекаемся", - терпеливо говорю я. - Дай господина Шихле.

Пауза, потом возникает Шихле:

- А, Леа, привет. Я так и знал, что ты мне позвонишь. Хочешь приехать?

- Хочу, - говорю я.

- Приезжай. У меня новый слуга, он просто-таки невероятные коктейли делает. Давай.

- Макту, а если вам позвонят из "Вечернего клуба" или "Столицы", куда вы их пошлете? - спрашиваю я.

-Пошлю, пошлю, - отзывается Шихле. - Приезжай.

Он их, конечно, не пошлет, но, по крайней мере, не станет им назначать встречу сегодня. Вот за это я его ценю. Уж если я первый за него ухватился, он даст мне вволю подержаться.

Я выхожу из редакции, думая, что вчера мастер Хингоо арестован как шпион, причем как шпион Смаргуды, и хорошо, что я не сделал с ним интервью, отказался, и плохо, что сделал его Спиоо, но Спиоо мне не жалко, потому что он, кажется, стукач. Еще я думаю, что теперь придется делать вид, что мастера Хингоо никогда не было в истории музыки, и что очень жалко было выбрасывать оба его альбома.

Шихле, как всегда, бесподобен - в каком-то невообразимо элегантном костюме. Беловолосый беляк приносит нам коктейли, действительно великолепные, и исчезает.

- Макту, - говорю я. - Меня поражает ваша способность покупать отличные вещи.

- А, ты про беляка? - ухмыляется он, сверкая зубами. - Да, он хорош. Отлично дрессирован.

- Макту, расскажите, что там у вас нового, - говорю я, включая в кармане диктофон.

- Ну, что? - пожимает он плечами. - Майор Лоо женился на дочери герцога Бейхао, это самая последняя светская новость. Вчерашняя.