Провал британской агрессии в Афганистане - [46]

Неудача в оазисе Пенде имела для Англии значительно большие последствия, чем этого можно было ожидать вначале. Дело было не только в том, что британским империалистам не удалось отторгнуть у России важную в военно-стратегическом отношении территорию, но и в том, что, несмотря на все их усилия, столкновение в районе Кушки не получило никакого дальнейшего развития.

Правда, оно послужило предлогом для раздувания в Англии воинственных настроений. Британская печать и парламентарии в один голос заявляли, что только победоносная война против России может явиться удовлетворением и возмещением за урон, нанесенный престижу Британской империи в глазах народов Востока. Раздувая военный психоз, премьер-министр Англии Гладстон требовал выделить 11 млн. фунтов стерлингов на военные расходы.

Основные усилия английских правящих кругов были направлены на то, чтобы возбудить в Афганистане вражду к России. Но именно этого британской агентуре не удалось добиться. Сообщение о конфликте в Пендинском оазисе застало эмира Абдуррахман-хана в индийском городе Равалпинди, куда он был приглашен для встречи с новым вице-королем - лордом Дафферином. Здесь во время переговоров английское правительство все с той же провокационной целью подарило эмиру 10 лаков рупий, 20 тыс. ружей, 3 артиллерийских батареи и различное военное снаряжение. Оно всячески старалось втянуть Афганское государство в войну против России. Эмиру представляли искаженные и извращенные сведения о столкновении в районе Кушки, требовали его согласия на немедленный ввод в Афганистан британских войск.

Однако Абдуррахман-хан категорически отказался от каких-либо действий, которые могли привести к обострению отношений с Россией. Более того, к досаде вице-короля и его окружения, он заявил о полном отсутствии у Афганистана притязаний на спорные территории. Один из членов английской комиссии по установлению северозападных границ Афганистана - полковник Риджуэй объяснял отказ эмира от притязаний на спорные земли тем, что, по мнению Абдуррахман-хана, весь Пендинский оазис не стоил войны, а собираемые там подати не окупят расходов по его управлению{274}.

Между тем главное было далеко не в этом. Эмир понимал, что при любом исходе подобной войны она могла дать британским империалистам основания и поводы для усиления их позиций в Афганистане и усиления его зависимости от Англии. С этой точки зрения чрезвычайный интерес представляет опубликованное в Афганистане описание переговоров Дафферина с Абдуррахман-ханом: "Вице-король. Теперь уже вполне и достоверно известно, что Россия приготавливает войска на Кавказе и в Мерве; но весь мир хочет вести с ней войну. Необходимо, чтобы вы питали доверие к нашему государству.

Эмир. Лично я отношусь к нему с полным доверием, но этого доверия нет у населения Афганистана. Может быть, оно и явится, когда страх исчезнет из их сердец... Вице-король. Если вы примете от нас помощь войсками, то они будут даны.

Эмир. Я не советовался об этом с моим народом, а потому не знаю, даст он свое согласие или нет.

Вице-король. Из вашего ответа видно, что вы отказываетесь от помощи наших войск.

Эмир. Я не отказываюсь от вашей помощи войсками, но я не могу дать вам ответ на предложение, которое не довел до сведения своего народа...

Вице-король. Можете ли вы поручиться, что население Афганистана примет помощь наших войск для защиты от России?

Эмир. Требование, которое я сегодня обещаю исполнить, не предупредив о нем население Афганистана, может быть не принято им завтра"{275}.

Далее из этого документа явствует, что Дафферин продолжал снова и снова настойчиво добиваться согласия Абдуррахман-хана на оказание Афганистану "помощи" британскими войсками, хотя никто не просил о подобной "помощи" и никто в ней не нуждался в Афганистане. Вице-король детально интересовался герат-скими укреплениями и вооружением афганских войск. Эмир все так же мягко, но решительно отклонял эти энергичные предложения "поддержки".

В заключение Абдуррахман-хан заявил: "...афганский народ не питает доверия к вам... Необходимо сообщить членам вашей комиссии, чтобы они уступили России те части границ Афганистана, которые ныне являются предметом распри между нами и русскими. Я считаю необходимым поступить так потому, что земли и жилища туркмен-сарыков{276} моими владениями, а они сами моими подданными в действительности никогда не были; и их делами я также не ведал... Та часть границы, которая теперь должна отойти к России, не принадлежит к территории Афганистана..."{277}

Так кончились крахом попытки английского правительства толкнуть Афганское государство на военный конфликт с Россией. Твердая позиция, занятая эмиром Абдуррахман-ханом, в немалой степени способствовала тому, что в сентябре 1885 г. была достигнута договоренность об определении направления северо-западной границы Афганистана. Через два года, в 1887 г., был подписан окончательный протокол, по которому определялась русско-афганская граница от реки Герируд до Аму-Дарьи.

Поставленный Англией в условия внешней изоляции, эмир Абдуррахман-хан упорно стремился сохранить свою самостоятельность в вопросах внутренней политики. Он старательно оберегал свою самостоятельность в управлении страной, крайне редко и неохотно выдавал англичанам разрешения на приезд в Афганистан. Представитель британских властей в Кабуле, которым продолжал быть, как правило, не англичанин, а кто-либо из индийских мусульман, находился под особым наблюдением: полиция внимательно следила за всеми, кто с ним общался, ограничивала его в передвижениях по Афганистану.