Протозанщики. Дилогия - [2]

— Что это? Как же… Наверное, голова повредилась от удара.

— От удара, Волна, все от удара, — сочувственно произнес толстяк.

— Мне надо домой, — прошептал Алексей.

— Пойдем, я провожу.

— Значит, дом есть? — с надеждой обернулся Волна, — Значит, за тополиным сквером по-прежнему… там?..

— Пошли, сам увидишь.

3

Вместо тополей шуршали листвой вековые дубы. Вместо девятиэтажки высился кирпичный коттедж. Большой, размашистый, угловатый — именно таким всегда представлялся Волне «его дворец» в поддатых мечтах. Бронзовые пики ограды поднимались в небо, доставая кроны деревьев-великанов, а бархатный хмель, рдея осенними трилистниками, оплетал их. Дорожка вбежала в ворота, и они, скрипнув, отворились.

— Красиво…

— О чем мечтал, то и получи! — ухмыльнулся Макс.

— Ты о чем? Кто мечтал? Я… я, что, в Раю?

— Кому Рай, кому не совсем, но в целом, поверь, здесь совсем неплохо.

— Я не пойму…

— Пойдем в дом, я объясню, — объявил толстячок, взбегая по ступеням подъезда.

Макс потянул бронзовые ручки-кольца, и массивные двери распахнулись. Забавно подпрыгивая, Макс направился внутрь, приглашая Алексея за собой. Волна, робко озираясь, вошел следом.

Гостиная началась сразу, не отвлекаясь на глупые прихожие. Зал был забит техникой: акустическая система с громогласными колонками, ЖК-панель с лакированной чернотой экрана, кондиционер, увлажнитель воздуха и еще куча предметов разного вида и назначения. Модерновая мебель сверкала вставками нержавейки. Перед телевизором, призывно раскрыв объятия, расположилось шикарное массажное кресло.

Волна с энтузиазмом обследовал окружающее. Взгляд каждый раз вспыхивал радостью, когда очередной предмет попадал в поле зрения, и ощущение счастья, робко зародившись где-то глубоко внутри, начало расти, расширяться.

— Ну, вот, — улыбнулся Макс, — Дело пошло на лад — глазки заблестели! Добро пожаловать в Медь, Алексей!

— Куда? — переспросил Волна.

— В Медь! В Медный Мир! Так мы его называем.

— Макс, а ты кто вообще такой? — вдруг осекся Алексей.

— Я-то? Я гид. Работа у меня такая. Встречаю всяких психов, типа тебя, и объясняю что к чему.

— Так, давай, разъясняй! Что еще за Медь? И где тут что…

Монотонно, буднично, заученно, Макс рассказал, что Медь — один из Миров, куда попадают почившие. Это Мир — отсев, где решается дальнейшая участь. В зависимости от прошлых деяний, человека отправляют в лучшие Миры или отсылают назад, «в жизнь», наградив определенной судьбой. Для одних Медный Мир насыщен радостью и любовью, для других радость и любовь — недостижимые мечты. Люди долго остаются здесь в ожидании Решения, и само обитание в Меди становится поощрением или наказанием за былое.

Есть еще Серебряный и Золотой Миры, но нахождение в них надо заслужить. «Там еще лучше, чем здесь!» — это почти единственное, что знал гид. Редко люди попадали в Серебро или Золото сразу. Надо провести какое-то время в Меди: проявить себя, заработать право на перемещение, и только тогда оказаться в кейфе Высших Миров. Или вернуться назад… Судьи — существа из Серебряного Мира — определяют время нахождения в Меди и дальнейший маршрут. Они же палачи…

— И сколько это длится? — весело спросил Волна, — Год? Два? Век?

— Столько, сколько понадобиться, — расплывчато ответил Макс.

— Не юли! Ты, сколько уже здесь? Когда тебя переместят?

— Я, если по оловянным меркам, не более десяти лет…

— Оловянным?

— Ну, да. Мир, откуда все являются, мы называем Оловом. Оловянный Мир — место, где все жили «до смерти».

— Вы называете?

— Ну… Мы тут не любим точных терминов. В разных местах названия могут быть разными. И Олово, и Медь, Золото, Серебро — все это так, для примера, для лучшего понимания. Принято так называть. В других краях другие названия, другие ценности. Итак, по оловянному летоисчислению я тут около десятка лет, — захихикал толстяк.

— То есть время в разных Мирах разное? Типа, здесь минута — там год? Или наоборот?.. Как в космосе?

— Не совсем… Это сложный вопрос, ответа на который я точно не знаю — не мое это дело. Для этого есть спецы. Если в общем, то время тут и там — это вообще разные вещи. В Олове время идет, то есть отсчитывает секунды жизни, минуты отведенного бытия. Для каждого это расстояние от рождения до смерти — то есть личное время ограничено, у него есть начало и конец. Здесь у времени нет завершения… наверное. Здесь оно просто констатация интервала существования…

— Что? — захохотал Леха, — «Констатация интервала»? Ты откуда такие фразы берешь?

— Из учебника… — покраснел гид, — Не перебивай. Вот, представь, что ты пробыл тут веков пять, а потом тебя снова вернули в Олово. Было время первого захода с началом и концом, время в Меди с началом и…

— Концом! — заявил Волна, — Здесь время закончилось, чтобы там начаться.

— А вот и нет, не закончилось, а прервалось, ведь когда-то снова сюда. Причем эта пауза только лично для тебя, остальные остаются тут и для них медное время существует. Но, в зависимости от обстоятельств, и соотношение времен может меняться. Находясь здесь, этого не замечаешь, но, говорят, иногда минута к минуте совпадает с Оловянным, а иногда у нас минута прошла, а там уже час. Или год, или еще как… Это очень сложные дела, я их не касаюсь.