«Протоколы сионских мудрецов». Доказанный подлог - [34]

На этом моем свидании с Г. настаивали и я, и К. Его записка должна была быть как бы конспектом для моего разговора с Г. Впоследствии эту записку я в оригинале передал суду в Берне, а затем она целиком была опубликована в печати — в связи с моими показаниями в суде.

Вот эта запись сведений, сообщенных тогда Г. К–у, к которому он относился с полным доверием, как вполне своему человеку.

«Протоколы» составлены, в период 1896–1900 г. г. Составлены в Париже одним из агентов русской политической полиции, хотевшим отличиться на этом. Они были пересланы uм, помимо своего прямого начальства в Париже, в Петербург полк. Пирамидову. Последний передал их ген. барону Гротгусу (в настоящее время в Германии играет роль в гитлеровском движении; его два сына в Париже в «Аксион Франсэз»). Все попытки Гротгуса в период 1901–02 г. г. заинтересовать ими окружение имп. Николая II и его самого, успеха не имели. Не помогло и содействие Мануйлова–Манасевича, не верившего в подлинность «Пpoтоколов», и проводившего их из личных соображений.

Таким образом, дело с «Протоколами» заглохло. Им суждено было снова выплыть в период революции 1905 г. Продвинул их ген. Трепов, получивший их от ген. Джунковского. Чтение «Протоколов» произвело очень сильное впечатление на Николая II, который с того момента сделал их как бы своим политическим руководством. Характерны пометки, сделанные им на полях предоставленного ему экземпляра: «Какая глубина мысли!», «Какая предусмотрительность!», «Каково точное выполнение своей{106}программы!», «Наш 1905 г. точно под дирижерство мудрецов», «Не может быть сомнений в их подлинности!», «Всюду видна направляющая и разрушающая рука еврейства» и т. д.

Заинтересовавшись получением «Протоколов», Николай II обратил внимание на заграничную агентуру и наградил многих орденами и денежными наградами.

С 1908 (1906? 1907?) г. начинается новая эра для «Протоколов». Деятели Союза Русского Народа, как Шмаков, Марков II и др., обратились в министерство внутренних дел за разрешением широко использовать «Протоколы» для борьбы с воинствующим еврейством.

Под давлением Лопухина, Столыпин приказал произвести секретное расследование об их происхождении двум жандармским офицерам — Мартынову и Васильеву.

Дознание установило совершенно точно подложность Протоколов и их авторов. Столыпин доложил все Николаю II, который был глубоко потрясен всем этим. На докладе, же правых о возможности использовать их все же для антиеврейской пропаганды Николай II написал:

«Протоколы изъять. Нельзя чистое дело защищать грязными способами».

Антисемиты считают невыгодным для себя опубликовывать сведения, говорящие о подложности «Протоколов", особенно, когда они исходят от лица для них авторитетного, и поэтому они их замалчивают. Свой заговор молчания вокруг вопроса о происхождении "Протоколов» они начали вскоре после фабрикации их, как только увидели, что к ним, как к подлогу, отнеслись в правительственных сферах и даже в Департаменте полиции, а особенно, когда узнали, как к ним стал относиться сам Николай II.

Этот заговор молчания они продолжают и до сих пор. Поэтому, понятно, как глубоко должно было взволновать их то, что, со слов Г., было мной опубликовано.

Разоблачения Г. имеют громадное значение для характеристики отношения Николая II к «Протоколам».

По своим взглядам Николай II был, так сказать, наследственный антисемит. Свой антисемитизм он усвоил от отца, Александра III, убежденного {107} антисемита, несомненно, много сделавшего для развития в России антисемитизма. Для Николая II его отец был авторитетом и политическим руководителем и в еврейском вопросе, как и в большинстве других.

Для Николая II борьба антисемитов с евреями была, очевидно, «чистым делом»!

В окружении Николая II были определенные антисемиты, с которыми ему приходилось сильно считаться. Антисемиткой была и императрица Александра Федоровна. Она до конца своей жизни верила в подлинность «Протоколов» и увлекалась немецкой свастикой. Это ее связывало и с тогдашним немецким довоенным антисемитизмом, который так пышно развился впоследствии при Гитлере.

Ее отношение к «Протоколам» было едва ли не единственным пунктом ее разногласия с Николаем II. При малейшем его сочувствии «Протоколы», конечно, еще в то время получили бы официальное признание и имели бы в России такое же кровавое значение, какое потом имели они в 1918–19 г. г. на юге России или в Германии при Гитлере, и о них, конечно, много говорили бы на суде Бейлиса и прокурор–антисемит, и адвокаты–антисемиты, как Шмаков и Замысловский, выступавшие на этом суде.[15]

Сообщения Г. об отношении Николая II к «Протоколам», таким образом, устанавливают, что подложность «Протоколов», доказательством чего был занят бернский суд в 1933–35 г. г. еще 30 лет тому назад была вполне ясна Николаю II, его правительству и русскому общественному мнению.[16]

{111}

Мировая пропаганда «Сионских Протоколов»

Пропаганда «Сионских протоколов» заграницей и борьба с ними

Pyccкие антисемиты, после своего отъезда из России, в

1918–1919 г.г. сплоченной группой появились в Германии. Это было еще при Вильгельме II. Среди них были: Ф. Винберг, Бискупский, Марков II, Комиссаров, Шабельский–Борк, Таборицкий, сен. Рогович, Гр. Бостунич и др.