Протокол «Иерихон» - [14]

Но зато она была в пространстве между эонами. Не успела их маленькая эскадра долететь до края второго эона, как сбоку показались машины, с широким размахом крыльев и тупыми носами, серебристые и плоские. Машины выстрелили сетями, намереваясь поймать летунов. Группа распалась. Двоим из летунов не повезло. Беглецы упрямо летели дальше. Мелькнули спицы стержней, летуны нырнули в колодец второго эона.

Впереди мерцала энергетическая пленка, перекрывая всю окружность колодца.

— Что это? — спросил Рик.

— Защитный барьер.

Рик не успел придумать новый вопрос, как рой влетел в пленку. Здесь было холоднее, и даже свет Хорды казался не таким ярким.

— Ну вот мы и дома, — Борис круто развернул двигатель к стене.

Рик сам отпустил его и приземлился в затяжном прыжке на ноги. Голова больше не кружилась.

6. «問»

В маленькую комнату набилось с дюжину человек. Дверь открылась, и внутрь протиснулся еще один. К этому моменту Рик закончил говорить. Повисла тишина. Люди обдумывали услышанное. Рик наблюдал такую картину не в первый раз и сейчас воспользовался паузой, чтобы разглядеть их получше.

Это были люди белой расы, но с чертами гораздо грубее и крупнее, чем у обитателей Термополиса, а в особенности — Атлантиса. Мужчины носили бороды и усы, женщины собирали длинные волосы в косы. В выражении лиц сквозила печаль пополам с задумчивостью. Все носили комбинезоны или неизвестную униформу самого грубого покроя, в основном темных цветов. Многое во внешности указывало на перенесенные испытания — ранняя седина, шрамы, увечья.

Рик немного подумал и добавил:

— Я рассчитывал на помощь, а вместо этого меня упекли в застенок.

— Желтые обезьяны, — пробормотал кто-то.

— Другого отношения от них и не жди, — вторил ему другой голос. — Считают себя выше всех.

Рик посмотрел на Бориса.

— У меня много вопросов, — предупредил он.

— Не сомневаюсь, — буркнул тот. — Валяй, спрашивай. Нам скрывать нечего.

— Вы сказали, что из другой башни.

— Верно, — кивнул Борис.

— Как же вы попали сюда?

Борис переглянулся с соплеменниками. Этот вопрос, казалось, всех позабавил.

— Сами-то мы родились здесь и с рождения были на положении рабов, — начал объяснять он. — А вот наши предки, они и прибыли из башни около сотни лет назад. Чертовы мартышки запрещают письменность, поэтому память передается по рассказам. Из них известно, что башня называлась Славия, и что там существовала народная республика. Наши предки жили в башне, не выходя наружу — по закону было запрещено выходить из-за страшной болезни мозгов, которая, как считалось, попала извне. Наша цитадель стояла семьсот лет. Верили, что чума пропадет через тысячу лет после ее основания. Все шло нормально, пока правительство не получило послание. В нем говорилось, что со Славией хотят вступить в контакт другие люди. Наши предки думали, что они — единственные выжившие, поэтому здорово удивились. Контакт состоялся. Прибыла делегация пришельцев, назвавшихся людьми из Башни Мира. А дальше произошло самое страшное — наша цитадель пала.

Предки не знали, как именно все произошло. Они были лишь простыми исполнителями приказов, не посвященными в планы правительства. Эту малую часть нашего народа направили в Башню Мира, чтобы наладить культурный обмен. А потом их поставили перед фактом гибели родины и сказали, что домой возврата нет. Желтые обезьяны выделили им резервацию в два сектора второго эона. Конечно, предки пытались бежать, поднимали восстание, но против одного нашего человека имперцы выставили пять своих. Предки сочли возможным сдаться и принять эту диктатуру — ради продолжения рода. Так все и шло. До последнего момента.

Пока Борис говорил, его соплеменники согласно кивали. Он умолк.

— Вы нужны им, — заключил Рик.

— Конечно, — признал Борис. — Они используют наш труд. Заставляют гнуть спину на вредных производствах. Формально славянские сектора называются автономиями. У нас даже есть что-то вроде правительства. Но по факту это резервация, а власть принадлежит надсмотрщикам империи и предателям, которые служат им за возможность хорошей жизни. Твари!

— Немыслимо, — Рик покачал головой. — А ведь я пытался договориться с ними.

— С кем?

— С канцлером.

— С самим канцлером, королем желтых обезьян? — удивленно вскрикнуло несколько человек. — Эх, вот бы нам подобраться к нему!

Рик откинулся на стуле и отхлебнул бурой жидкости, именовавшейся здесь чаем. С имперским чаем их объединяло одно название. Напиток оказался очень крепким и сладким.

— И вы решились на диверсию, — заключил он.

— Другого выхода не было. Имперцы схватили наших лучших ученых и упекли в тюрьму. Мы решились на диверсию, чтобы вызволить товарищей. Но среди нас есть шпионы, которые донесли о планах и грозили сорвать операцию, — Борис понизил голос. — Имперцы хитры. У этих подонков сверхъестественное чутье.

— Вы понимаете, что развязали войну?

Борис усмехнулся:

— Мы давно этого ждали. Терпение лопнуло.

— Они вас уничтожат, — сказал Рик.

— Плевать, — отрезал Борис. — Нам терять уже нечего. Мы и так на грани вымирания: женщины и дети болеют, мужчины умирают от тяжкого труда. Почти никто не доживает до старости.