Противотанковые ружья - [3]
В 1941 году выпущено всего 77 ПТРС, в 1942-м — 63 308. Установление массового производства позволило снизить себестоимость ПТРС — с первого полугодия 1942 года по второе полугодие 1943-го она уменьшилась почти вдвое.
Поскольку ПТР принимались в срочном порядке, недостатки новых систем — тугая экстракция гильзы у ПТРД, сдвоенные выстрелы у ПТРС — приходилось исправлять в ходе производства. Из-за тугой экстракции гильз рекомендовалось смазывать патронник ПТР перед стрельбой и через каждые 10–12 выстрелов. Это, как и довольно чувствительная отдача, снижало реальную боевую скорострельность по сравнению с заявленной в руководствах. Развертывание массового производства в условиях войны все же требовало определенного срока — потребности войск стали удовлетворяться в достаточной степени только с ноября 1942 года.
Производство ПТРД прекратили в Ижевске на заводе № 622 в июле, а в Коврове на заводе № 2 — в ноябре 1943-го, в Златоусте на заводе № 385 — в декабре 1944-го. ПТРС выпускались в Саратове на заводе № 614 до июня 1944 года, в Ижевске на заводе № 622 — до декабря того же года. Всего указанными пятью заводами произведено 471 726 ПТР — 281 111 ПТРД и 190 615 ПТРС. В войска поставлено 469 700 ПТР обеих систем. Пик производства — 249 642 штук — приходится на 1942 год, когда роль ПТР в системе противотанковой обороны была наиболее значительной. Количество 14,5-мм патронов, выпущенных в 1940–1945 годах, оценивается в 139,8 миллиона штук, пик производства — 1942–1943 годы.
БОЕВОЙ ОПЫТ
При достаточно высоких баллистических данных 14,5-мм ПТР отличались маневренностью и технологичностью. Они, конечно, не были заменой даже легких противотанковых пушек, но устраняли существенный разрыв между «противотанковыми» возможностями пехоты и артиллерии. Хотя в 1941 году ПТР пришлось играть именно роль последней — еще в августе из батальонного и дивизионного звена изъяли 45-мм пушки и передали их для формирования истребительно-противотанковых полков и бригад.
Первыми новые ПТР получили войска Западного фронта, оборонявшие Москву (здесь, кстати, использовалось и некоторое количество ПТР Рукавишникова). Директива командующего фронтом генерала армии Г. К. Жукова от 26 октября 1941 года, говоря об отправке в 5, 33 и 16-ю армии по 3–4 взвода ПТР, требовала «принять меры к немедленному использованию этого исключительного по силе и эффективности вооружения… придания их полкам и батальонам». А в своем приказе от 29 декабря Жуков указывал на недостатки в применении ПТР: использование их расчетов в качестве стрелков, отсутствие взаимодействия с группами истребителей танков и противотанковой артиллерией, случаи оставления ПТР на поле боя.
Самым известным во время обороны Москвы стал бой у разъезда Дубосеково 16 ноября 1941 года 4-й роты 2-го батальона 1075-го полка 316-й стрелковой дивизии генерал-майора И. В. Панфилова. Из 30 немецких танков, участвовавших в атаках, было подбито 18, но из всей роты, на фронте которой происходила атака, в живых остались менее 20% красноармейцев. Этот бой показал не только способность расчетов ПТР (в батальоне было всего 4 расчета) бороться с танками, но и необходимость их прикрытия стрелками, автоматчиками и поддержки противотанковой и полковой артиллерией. Формой организации тесного взаимодействия противотанковой артиллерии, ПТР, бойцов — истребителей танков и автоматического оружия пехоты стали противотанковые опорные пункты.
С декабря 1941 года в стрелковые полки вводились роты ПТР (по 27, затем по 54 ружья), а с осени 1942-го в батальоны — взводы ПТР по 18 ружей. В январе 1943-го роту ПТР включили в состав мотострелково-пулеметного батальона танковой бригады, здесь роты ПТР просуществуют до марта 1944 года. Роты ПТР вводились и в артиллерийские истребительно-противотанковые дивизионы, а батальоны ПТР — в состав истребительных противотанковых бригад. Противотанковые ружья вместе с ручными пулеметами обеспечивали самооборону артиллерийских батарей от внезапных атак противника.
Надо отметить, что эффективность боевой работы расчетов ПТР оценивается по-разному, в российской литературе последних лет принято делать упор на их недостатках и считать, что они имели лишь «психологическое значение» в условиях явной нехватки противотанковой артиллерии. Однако бывший генерал-лейтенант вермахта Э. Шнейдер писал: «В 1941 году у русских было 14,5-мм ПТР… доставившее немало хлопот нашим танкам и появившимся позднее легким бронетранспортерам». Бывший генерал-майор Ф. фон Меллентин отмечал: «Создавалось впечатление, что каждый пехотинец имеет противотанковое ружье или противотанковую пушку. Русские очень ловко располагали эти средства и, кажется, не было такого места, где бы их не оказалось». Вообще в ряде германских работ о Второй мировой войне и воспоминаниях немецких танкистов советские ПТР упоминаются как «достойное уважения» оружие, но отдается должное и мужеству их расчетов. Советские же командиры уже в 1942 году отмечали новые особенности проведения немцами атак с участием танков и штурмовых орудий — те порой останавливались в 300–400 м от передовых окопов, поддерживали свою пехоту огнем с места. А это дальности, с которых открывали огонь советские ПТР. Как видно, огонь противотанковых ружей имел не одно лишь «психологическое значение».
