Противотанкист - [33]

Подъехав к месту встречи «подводной лодки» с её родной стихией, увидели там, прибывших раньше нас спасателей из разведроты, которые и потрошили невезучих сухопутных фрицев, решивших стать подводниками. Всё дело в том, что параллельно дороге, в двухстах метрах от неё протекал ручей, впадая в речку, ручеёк так себе, зато водой промыло противотанковый ров, неглубокий, но с крутыми берегами. Растущие вдоль него кусты ивы, видимо дезориентировали водителя, и он со всего маху нырнул на своём бронике в воду, воткнувшись бампером в противоположный откос, а передними колёсами опустившись на дно. Если бы этот утюг умел летать, то возможно он бы и перепрыгнул через ручей, но «рождённый ползать, летать не может», так что экипажу сильно поплохело, когда они сначала пытались пробить головами лобовую броню, а потом их присыпало лотками с минами. Когда подоспела наша разведка, они даже не очухались, их пришлось извлекать как шпроты из консервной банки. Был здесь и мой недавний знакомый, сержант Серёга Филатов, и вот что он мне рассказал после допроса одного из очухавшихся пленных.

На нас напоролся один из взводов, немецкой разведроты на бронетранспортёрах, усиленный миномётным отделением. А также мотопехотный взвод, направленный для охраны моста. Немецкий разведотряд должен был разведать, и по возможности захватить переправу через Западную Двину, расположенную в десяти километрах севернее, и после этого дать сигнал основным силам для дальнейшего продвижения.

На вопрос же о том, как они оказались в реке, пленный сначала замялся, а потом пояснил следующее.

— Сначала всё было хорошо, они вовремя успели съехать под откос, приготовили миномёт и стали стрелять. Но потом сверху стали прилетать камни и осколки снарядов и убивать канониров. Оставшиеся в живых доблестные солдаты фюрера, заскочили в бронетранспортёр и рванули в укрытие (куда глаза глядят) а этот думмкопф Вилли не заметил речку и нырнул, а дальше он ничего не помнит.

Так, выходит это после нашей стрельбы на рикошетах, эти немчики так обосрались, что с разгона рухнули в ручей, значит этот БТР — наш законный трофей, а пленных, всех троих, пусть разведка себе забирает. Объяснив всё Серёге, я также поведал ему о наших подвигах. Он рассказал о своих. Короче мы договорились. Пока разговаривали, танкисты времени зря не теряли и, зацепив тросом «бронекатер», поставили его на ровный киль и стали пытаться заводить. Поначалу ничего не получалось, но когда сержант Филатов привёл бывшего водилу, и тот под присмотром механика-водителя немного покопался в моторе, движок весело загудел. Прибравшись в бронеамфибии и распихав по местам боекомплект, мы вместе с разведчиками расселись по нашим тачкам, посадили на пол связанных пленных и небольшой колонной тронулись в обратный путь. Второй танкист тоже умел водить, не только танк, но и автомобиль, так что недостатка в «таксистах» у нас не было, во всяком случае, пока. А буде такая нужда возникнет, заставим германского гастербайтера рулить. Возле моста мы остановились, разведчики спешились и, забрав пленных, увели их в землянку, где капитан Алексеев разместил свой КП.

Я же угнал броневики за мост, пока не отняли, и доложил взводному о трофеях, потом мы уже вместе стали думать, как их отжать себе, и кое-что придумали. Время приближалось к полудню, когда лейтенант пошёл на доклад к начальству, а я взял с собой двух человек из расчёта, и мы, подогнав БТР к самому ЗИСу, сначала перегрузили в кузов мины к миномёту, а на их место, уже из грузовика, оставшиеся 45-мм снаряды. Закончив работу, перегнали наш бронетягач поближе к орудию. Во-второй же бэтэр мы установили на своё место миномёт и, посадив туда расчет из двух ездовых, поставили его рядом с первым. С танкистами договорились, и они заняли позицию неподалёку от второго танка, там был небольшой пригорок поросший кустарником, где они и замаскировались. Когда мы всё закончили, к нам подошёл взводный, а вместе с ним командир разведроты который решил взглянуть на наши трофеи. Объявив благодарность расчёту за хорошо выполненную работу (разгромленную колонну противника), он поинтересовался, умеем ли мы стрелять из затрофеенного оружия. Я сказал, что в учебке стрелял из нашего миномёта, а с немецким у них разница калибров всего в один миллиметр, а всё остальное практически идентично. Капитан усмехнулся, подумал и распорядился временно передать в распоряжение нашего взвода миномётное отделение. Так в нашем отряде появилась нештатная батарея из двух стволов, могущих вести навесной огонь. Миномётчики находились рядом, поэтому передача надолго не затянулась, и уже через десять минут бойцы сидели в кузове нашего грузовика. Так что всем кагалом выдвигаемся на новые позиции. Следом за нами подтянулись и мотострелки.

Когда приехали на место, то отцепив орудие, грузовик разгрузили почти полностью, оставив только ящики со всяким трофейным хламом не нужным в бою. А вот оружие и боеприпасы, что наши, что трофеи, выгребли все. Позицию в этот раз, нам определили на пригорке, где до этого стояли танкисты, а располагался он в ста метрах от моста, и тянулся метров на стопятьдесят под углом градусов сорок пять к дороге, в направлении на юго-запад, судя по показаниям компаса. Взводный на этот раз был с нами, поэтому огневую копали по всем правилам, зарываясь по полному профилю. Место же для миномётов, определили за нашим холмом, северный склон был круче, южный же наоборот полого спускался к дороге. В самом высоком месте, наш бугорок возвышался над местностью метра на четыре, а шириной был все сорок, такой вот природный контрэскарп.