Противотанкист - [118]

Но долго «охальничать» нам не дают, и в борт нашего броневика начинают со смаком впиваться пули, слава богу, пока не бронебойные. Поэтому, посадив Мишаню, едем следом за нашими, постепенно набирая скорость. Несмотря на то, что мы произвели небольшой апгрейд нашей бронекоробки, принайтовав ящики с патронами снаружи бортов и, демонтировав радиостанцию, места в салоне для пятерых человек «с ружьём», было мало. Так что занимаю сидушку рядом с водителем и набиваю магазины к своему пистолету-пулемёту, бойцы тоже не сидят без дела, а заряжают опустошённые ленты.

Когда мы пролюбили развилку, выехав не на ту дорогу? Точно уже не скажешь. Но проехав около километра, попали ногами в жир, выскочив на луг, где располагались огневые позиции дивизиона немецких тяжёлых гаубиц. Поверхность, испятнанная снарядными разрывами от недолётов пятидюймовок, напоминала лунный пейзаж, но наш «Шумахер» не снижая набранной скорости, начал маневрировать, объезжая воронки, и при этом пытаясь отвернуть влево, чтобы не наскочить на окопы огневой, да и воронок там было гораздо меньше. Естественно в таких условиях стрелять мы не могли, пытаясь удержаться в маневрирующей и трясущейся машине, и не поломать себе рёбра и головы, хотя и были в немецких касках. Это нас в конце концов и спасло, потому что фрицы, увидев свой броневик с бешеным водилой за рулём, который исполнял такие акробатические трюки, едя чуть ли не на одной гусенице, тоже не торопились открывать по нам огонь. А потом уже было поздно, так как выскочив на довольно приличную полевую дорогу, мы поехали ещё быстрее, с каждой секундой увеличивая дистанцию. Трясти стало значительно меньше и, приказав приготовить к бою оружие и гранаты, но пока не стрелять, выбираюсь со своего места, и встаю к правому борту БТРа, слева от меня, за местом водителя, занял позицию Мишка с автоматом. Свою бронебойку, сложив приклад, он закрепил на правом борту, в зажимах для пулемёта. Дядя Фёдор караулит тыл, а два оставшихся батарейца, готовят к бою трофейные колотушки, распечатав один из ящиков, и прикручивая к гранатам деревянные рукоятки.

В общем, попали мы из огня да в полымя, но теперь хотя бы были готовы к этому. Проехав полкилометра по дороге, мы наскочили на пехоту противника. Большая часть фрицев, уже перешла через дорогу, а вот замыкающим отделением, мы поиграли в боулинг, расшвыряв в стороны и проехав по попавшим под колёса и гусеницы, особо «везучим» зольдатам. А ты не переходи улицу в неположенном месте, и будет тебе счастье. После удачного страйка, лупя во все стороны из автоматов и кидая гранаты в успевших перейти дорогу гансов, мчимся дальше. Федька-«пулемётчица» строчит из своего эмгача длинными очередями, практически на расплав ствола, с кормы нашей броне-тачанки. А вот эти немцы очухались довольно быстро, и по корме и бортам защёлкали пули, с противным свистом пролетая над нашими головами. И если от боковых бортов расположенных под углом, они рикошетили, то вот в заднем пули оставляли приличные вмятины, да и громкие щелчки были особенно неприятны. Нас спас немецкий орднунг, потому что их пулемёты и карабины, были заряжены обычными патронами, были бы с бронебойными пулями, тут бы нам и карачун, а так мы отделались только мокрыми штанами.

Насчёт мокрых штанов это я пошутил. Пока мы отбивались от противника, стреляя и кидая гранаты, испугаться никто не успел, или почти не успел. Осознание пришло чуть позже, когда пролетев примерно километр, мы повернули направо и заехали в небольшую рощу, прикрывшись ею от злобных фрицев, которым не понравилась такая игра в кегельбан. Остановившись, чтобы осмотреться, первым делом вытаскиваю из чехла флягу с водой и пытаюсь напиться. Несмотря на тремор в руках это мне удаётся, и я пробираюсь к заднему борту, чтобы найти свой ранец. Бойцы выпрыгнули наружу и заняли круговую оборону, водила уже хлопочет вокруг машины, заливая воду в парящий радиатор, ну а я нахожу свои вещи, выбираюсь через заднюю дверь и, скинув трофейное шмутьё, быстро переодеваюсь в свою форму. Буквально через минуту я готов к труду и обороне и, заняв позицию для стрельбы, внимательно осматриваю окрестности.

Вот такой у меня бзик. Костлявая опять махнула своей косой, пройдясь буквально по волосам, но постоянно так везти не может, и как принято у моряков перед последним боем переодеваться по первому сроку, так и мы готовимся к своему решительному. Посмотрев на мои манипуляции, все остальные по очереди переодеваются. Проще всех водиле, он только меняет головной убор, надев пилотку со звёздочкой. Через пять минут выезжаем. Местность, благодаря роще в которой мы останавливались перед боем, я узнал, поэтому выехав на луговую дорогу, особо не торопясь движемся в обход высоты, чтобы подъехать к ней с юга. Так как севернее и восточнее высотки рвутся снаряды, видимо майор вызвал заградительный огонь. По пути мы заряжаем магазины и набиваем пустые пулемётные ленты патронами, а также снаряжаем гранаты, все, которые остались.

Селение Полосы, в районе которого мы воевали, ни деревней не селом, в общем понимании этого слова, назвать было нельзя. Пожалуй — селение более точный термин, потому что отдельные хутора и домишки с подворьями, раскиданные по площади в несколько десятков квадратных километров, прижимались к довольно разветвлённой в этом месте дорожной сети. Правда, по некоторым из этих дорожек можно проехать только на крестьянской телеге, так как местность хоть и изобиловала холмами и небольшими высотками, но всё равно, все низинки были заполнены водой. И если в других местах всяческие водоёмы занимали площадь намного больше пятидесяти процентов, то в этом районе наоборот, суши было гораздо больше. Поэтому-то фрицы и установили здесь бОльшую часть своего артполка. Вот и мы, подъехав к одному из таких «хуторков в степи», застали там капитана Алексеева, который сначала отругал нас на русском командном, а потом объявил благодарность за срыв атаки противника.