Противостояние - [123]

— Кстати, уже одиннадцать. Зачем ты разрешаешь ей так поздно возвращаться? Сейчас на улицах столько всякой шпаны!

— Ее проводят.

— Володя?

— Нет, другой мальчик.

— Любовь прошла?

— Во всяком случае, не со стороны Володи!

— Однако! Так за него сражалась, а теперь оказался не нужен?

— Вот именно, сражалась! Что с ней творится? — Мила вздохнула и замолчала, не решаясь продолжить.

— Ты о чем?

— Да так, не обращай внимания.

— Нет уж, договаривай до конца!

— Мне кажется, Лиса продолжает заниматься магией.

— С чего ты взяла?! Она же нам обещала!

— Обещала. Недавно я разбирала секретер и под стопкой книг обнаружила очередное пособие.

— Это, наверное, никогда не закончится! — раздосадованно воскликнул Андрей. — Прямо наваждение!

Раздалась трель звонка.

— Василиса вернулась, пойду открою. — Мила просительно посмотрела на мужа: — Смотри не проговорись!

— Всегда одно и то же, молчи, молчи… Надоело!

— Ты хочешь, чтобы она перестала нам доверять? Станет только хуже!

Выслушав радостное сообщение родителей о предстоящем путешествии, дочь желчно усмехнулась.

Выражение ее лица не сулило ничего хорошего.

— Прекрасно! А меня вы спросили?

Не ожидая подобной реакции, Мила растерянно произнесла:

— Мы думали, ты обрадуешься…

— В июле я должна быть в Петергофе! — заявила девушка тоном, не допускающим возражений.

— Да как ты смеешь?! — от возмущения Андрей потерял дар речи.

— Смею, папочка, смею! — Глаза Василисы бесстрашно встретились с глазами отца.

— Ах так! — Побелев от ярости, он залепил дочери тяжелую пощечину.

— Ты еще пожалеешь об этом, папочка…

— Господи, Андрей, что ты наделал! — в отчаянии воскликнула Мила. — Лисонька, он не хотел!

— Я знаю, мам, все в порядке. — Девушка приложила ладонь к пылающей щеке. — Пойду спать.

Мила сжала руками раскалывающуюся голову и без сил опустилась на стул.

Летом вместо поездки на юг она устроилась администратором в торговый центр «Юнион». Василиса в первых числах июля уехала к свекрови. Когда в квартире раздавались междугородние звонки, Андрей мрачно констатировал:

— Опять исполняет свой дочерний долг.

Действительно, разговоры получались скучными и пустыми. Чем их дочь занималась на самом деле, оставалось загадкой. В конце августа она вернулась домой сдержанная, спокойная, уверенная в себе. Увидев слезы на лице матери, Василиса улыбнулась ей своей прежней, ласковой улыбкой и, обняв Милу, на ухо прошептала:

— Я тоже соскучилась, мамочка.

Следующая зима, а за ней и лето, целиком заполненные напряженной подготовкой к поступлению в институт и школьным выпускным экзаменам, промелькнули незаметно. Осенью Василиса стала студенткой престижной «Плешки».

Возвращаясь с работы поздним ноябрьским вечером, Мила остановилась у подъезда и набрала по домофону номер квартиры. Никого. В последнее время такое случалось все чаще. Она со вздохом достала из сумки ключи. Внезапно собственная пассивность вызвала в душе волну протеста, представилась чем-то гадким, отвратительным. «Хватит прятать голову в песок! Поеду в субботу!» От принятого решения ей сделалось спокойнее.

В рейсовом автобусе Мила проспала почти всю дорогу. От основной трассы до храма пришлось добираться пешком. Шум городских улиц с грязной слякотью под ногами сменился величественным покоем зимнего леса, ослепительно-белым снегом и звенящей тишиной. Стайка красногрудых снегирей сопровождала ее всю дорогу. Весело переговариваясь, пташки сначала обгоняли свою попутчицу, а затем поджидали на придорожной вербе. Стоило ей приблизиться, снегири вновь взмывали в воздух, и все повторялось сначала. Счастливая улыбка не сходила с Милиного лица.

После мороза храм показался очень теплым, а еще, необыкновенно просторным и спокойным. Женщина растерянно огляделась по сторонам: где же священник? Неужели придется ни с чем возвращаться в Москву? Не успела она расстроиться, как из алтаря вышел батюшка Стахий. Порывисто шагнув к нему навстречу, Мила поздоровалась. Слова сочиненного текста мгновенно вылетели из головы.

— Не волнуйтесь, — первым нарушил молчание священник, — вы откуда приехали? — Его живые черные глаза, несмотря на серьезность лица, ласково улыбались.

— Из Москвы.

— Путь неблизкий, особенно зимой. Наверное, вы на машине?

— Нет, на рейсовом автобусе.

— Видимо, вас привела сюда серьезная причина. Не смущайтесь, расскажите!

— Все?

— Конечно, все.

— Но это очень долго…

— Ничего, время у меня есть. Не зря же вы, в конце концов, ехали в такую даль! Знаете, милая гостья? Давайте я вас сначала чаем угощу. Наверное, замерзли?

— Немного. Спасибо, батюшка.

— Как вас величать изволите?

— Людмилой.

Батюшка Стахий провел ее в трапезную и, усадив за длинный стол, налил горячий чай в уютные оранжевые чашки с крупными белыми горошинами.

— Не стесняйтесь, Людочка, берите печенье, конфеты!

— Спасибо. — Мила сделала глоток. — Какой вкусный!

— Конечно, вкусный! Вода здесь особенная, из источника самого Николая Чудотворца! Шесть веков нас, грешных, утешает, поит, лечит, — с нежностью и любовью, словно о живом существе, отозвался о роднике священник.

— Надо же! Наверное, там очень красиво?

— Зачем же гадать? Источник находится внизу, за храмом. Если хотите, можете сама туда спуститься, по тропинке.