Противостояние - [90]

Слухи о чернильных поганках всплывали всё снова и снова. В обычном мире людям мерещатся неопознанные летающие объекты, в убежищах – чернильные поганки. Большинство свидетельств были игрой воображения желающих прихвастнуть. Снаружи, в пустоте, то там, то сям наблюдали отдельные экземпляры, но для них было несвойственно следовать за библиомантами в убежище. Если только кто-то не прихватывал их с собой намеренно и не открывал им портал.

Финниан перевёл взгляд на вход в другом конце паба, и теперь ему показалось, будто пространство сузилось, стены тесно сошлись друг с другом. Серый дым обволакивал множество столиков, и, кто за ними сидел, разглядеть было невозможно. Мужчина в широкополой фетровой шляпе и потёртом сюртуке ходил с места на место, раздавая листки, на которых было написано: «Сезонный бой петушиных книг. Кожа – в клочья, прочь листы! Книга, зубы покажи!»

– Настоящий поэт! – заметила Саммербель.

Финниан скомкал листок:

– Подонки!

Лоренцо бросил на него весёлый взгляд:

– Это всё честные люди, которые с Академией не хотят иметь ничего общего.

– Честные люди? Ты в этом уверен, Лоренцо? Есть ли какая-нибудь причина, почему ты с нами назначил встречу именно здесь?

Лицо экслибра исказилось, словно Финниан наградил его пощёчиной.

– А оскорблять напрасно не надо. Я твоего недоверия не заслужил.

В тревоге Саммербель посмотрела через плечо:

– Библиоманты – там, у стойки, – собираются уходить.

Сквозь дым Финниан разглядел лишь расплывчатые очертания фигур, двинувшихся в сторону выхода.

– Это хорошо или плохо?

– А… эти-то? – Лоренцо ткнул подбородком в фигуры. – С агентурой они не имеют ничего общего, если вас это беспокоит.

– Точно?

– Точнее не бывает. Это книжные контрабандисты, и им совершенно неинтересно, чтобы Академия их схватила за шкирку.

– Они работают на Мардука?

Лоренцо осклабился:

– Всякий, кто здесь зарабатывает, так или иначе работает на Мардука, по крайней мере время от времени. И ты знаешь это так же хорошо, как и я.

Саммербель перевела дух:

– Пора нам отсюда сматываться.

Тем временем в пабе образовалась такая давка, что Финниану и Саммербель по пути к выходу пришлось бы потревожить кучу народа. Саммербель похлопала по карману куртки – книга для прыжка на месте. Второй экземпляр она спрятала в пустом переулке, где открыла портал для входа в Либрополис. Открыть ещё один – обратно, в библиотеку резиденции, – не составило бы труда. Но всё это привлечёт к себе слишком много внимания. А кроме того, существовала опасность, что какой-нибудь способный библиомант последует за ними.

Ещё до того, как Финниан успел открыть рот, Лоренцо его опередил:

– Я был бы вам чрезвычайно признателен, если бы мы и дальше вели себя, не привлекая всеобщего внимания. Если вы растворитесь в воздухе, на меня посыплются вопросы. И пожалуйста, ни в коем случае – никаких порталов посреди всей этой сумятицы! Меня будут пытать, пока я всё не выдам. А я продержусь недолго, так и знайте.

Саммербель метнула на него уничтожающий взгляд, но экслибр лишь дёрнул плечиком.

– С момента взрыва в оранжерее здесь многое изменилось, – продолжал он. – Массовые аресты, сотни обысканных зданий, целая дюжина казней. С тех пор сопротивление не очень-то жалуют. Большинству здесь вы доставили только хлопоты.

– Какая альтернатива? – шепнул Финниан Саммербель на ухо.

– Несмотря ни на что, смешать сразу всё барахло с библиомантикой?

– Тогда половина гетто сразу будет против нас.

Она кивнула с заметным сожалением.

– Ладно, – сказал Финниан Лоренцо, вставая. – Мы поступим как разумные люди. Ты пойдёшь вперёд.

Вряд ли кто-нибудь их так подробно рассмотрел, чтобы узнать, – но до конца уверенности у парня не было. Что-то подсказывало ему, что им грозит опасность, но не проверять же в самом деле эту догадку на каждом из присутствовавших! Мужчины у стойки, похоже, учуяли библиомантическую ауру Саммербель, но понять, кто она, вряд ли смогли.

Воздух в пабе, казалось, с каждой минутой становился удушливей. Максимально осторожно они двинулись вслед за Лоренцо к выходу. Дверь находилась недалеко, менее чем в пятнадцати метрах, но перед ней толпилось слишком много народу. Большинство проталкивалось в противоположном направлении, к бару.

Один мужчина толкнул Саммербель в плечо и на секунду остановился. Но именно в тот миг, когда, как показалось Финниану, ему следовало вмешаться, незнакомец стал протискиваться дальше и затерялся в толпе.

Только было без приключений они добрались до двери, как вдруг полдюжины экслибров в серой одежде складских рабочих вломились в паб. Дожидаясь возможности пройти, Финниан снова огляделся.

Прямо за ним стоял человек, распространявший рекламные листки боя петушиных книг. Он скривился в усмешке, обнажившей гнилые зубы. Поля громадной фетровой шляпы низко свисали на лоб, а поношенный сюртук был весь в пятнах. Лицо его напоминало яблоко, слишком долго провисевшее на дереве, – сморщенное, багровое и сплошь изъеденное оспинами.

– «Кожа – в клочья, прочь листы! Книга, зубы покажи!» – рокотал он голосом со старинного граммофона. – Бой года! Вам стоит зайти, тебе и твоей симпатяжке по-дружке.