Противостояние — 2 - [18]

   Потом что-то произошло. Что-то такое, отчего сюда зачастили небожители, обитатели самого партийного олимпа. Завсегдатаями стали двое - Яковлев и Шеварднадзе, оба члены Политбюро ЦК. Секретарь по идеологии Яковлев, позорно делящий эту должность (такое было, иногда один и тот же вопрос курировали сразу двое членов Политбюро и ничего хорошего из этого не выходило) с упертым старым маразматиком Лигачевым, и министр иностранных дел, Эдуард Амвросиевич Шеварднадзе, ставший членом Политбюро ЦК только в прошлом году. Никто из Политбюро не обратил внимание на столь схожие взгляды на выбор санатория для оздоровления у двух новых членов Политбюро. А стоило бы...

   Уже отшумело веселое, теплое в этом году бабье лето, зашумели осенние, нудные доджи, по утрам было ощутимо холодно, а сегодня природа преподнесла сюрприз, покрыв лужи ломким, едва заметным ледком. Уныло было.

   Уныло - мертво темнели угрюмые великаны-липы, часовыми стоящие по обе стороны засыпанной листвой дорожки, холодно блестела в лужицах вода, легионы серых, пузатых туч плотно оккупировали небо над Москвой и вовсе не собирались сдавать позиции. Было раннее утро и многие из оздоравливающихся только просыпались, готовясь к процедурам. А у калитки в самом конце липовой аллеи - как в "Собаке Баскервиллей" у Конан-Дойля, которого нельзя было найти ни в одном общедоступном книжном магазине, стояли двое пожилых мужчин в одинаковых, западногерманских, синих с белым спортивных костюмах с капюшонами. Они ждали человека, который мог приехать - а мог не приехать - по обстоятельствам. И коротали время за разговором, хорошим разговором, доверительным...

   Собаки Баскервиллей на этих двоих в Советском Союзе, увы, не было. Ну не водились в стране победившего социализма собаки Баскервиллей.

   Разная судьба была у этих людей, настолько разная, что оставалась только удивлять гримасе судьбы, сведших их вместе в этот мрачный осенний лень на беговой дорожке подмосковного элитного санатория. Один был сыном сельского учителя, которого партия продвинула наверх. С кресла председателя райкома партии Тбилиси его направили "укреплять органы" - была такая порочная практика, считалось, что партийный стаж легко конвертируется в любой другой. Назначили - а чего мелочиться, сразу заместителем министра, республиканского, конечно МВД, не союзного. Первое что сделал "батоно Эдуард" оказавшись на сей должности - начал подсиживать министра. И в процессе этой увлекательной и многотрудной деятельности натворил такого, что у местных чекистов собранный материал уже не влезал в папку.

   И надо было бы бессменному председателю УКГБ по Грузинской ССР генерал-полковнику Алексею Николаевичу Инаури дать отмашку своим операм - реализуйте! Раз есть материал - реализуйте и все. Так нет. Батоно Эдуард работал в МВД, у МВД с КГБ отношения были как у кошки с собакой - надо было "посоветоваться". Отослал материал - и не в Отдел административных органов ЦК КПСС, как следовало бы - а своему непосредственному начальнику. А начальником у Инаури на беду ему и всей стране был ни кто иной, как Юрий Андропов, который как раз подыскивал таких людей как Шеварднадзе. Таких, которые готовы рушить ненавистную систему изнутри. И неважно, ради каких целей, по каким мотивам - главное образ мысли. Рушить то, что не тобой создавалось. Поэтому, Инаури посоветовали про прыткого батоно Эдуарда забыть - а в когорте людей лично преданных Андропову и пестуемых им для замышленного им черного дела стало на одного человека больше.

   Второй родился тоже в деревне, в Ярославской губернии. Ему советская власть дала возможность не только закончить Академию Общественных наук при ЦК КПСС но и поехать стажироваться в Колумбийский университет США. Когда к нему подошли - он отказался. Потому что побоялся - не те были времена. Потом, много лет спустя, ему сказали, что это была проверка - и он улыбнулся, вспоминая...

   Много лет он карабкался наверх, добираясь до того уровня где проверок нет и не может быть. Второй раз к нему подошли, когда он уже был послом - но он снова отказался. Отказался предать - но не отказался за хорошие деньги прочитать лекцию. Потом вторую. Третью...

   Это был удивительный человек. Только русский народ может рождать людей, которые ненавидят все русское. Так и он - русский, он в душе ненавидел все русское, ненавидел тех, кто хоть в чем-то лучше, умнее, талантливее его, ненавидел тихой, тяжелой ненавистью. Долгие годы он шел к власти, держа фигу в кармане, клянясь при каждом удобном случае заскорузлыми, потерявшими смысл клятвами и ненавидел за это еще больше, ненавидел, ненавидел, ненавидел...

   Его тоже заметили в свое время - поздно, уже на самом излете жизни Председатель его заметил. Сработали лекции. Его отозвали из Канады, назначили директором Института мировой экономики и международных отношений - одной из вотчин где случайных людей не было. Там он полностью подтвердил первоначальный поведенческий прогноз психологов Комитета - любит ломать. Любит крушить. Любит ниспровергать. Значит свой человек, потому что прежде чем что-то построить - надо сперва сломать то, что находится на выбранном месте. Вот Председатель и подбирал - тех, кто будет ломать.