Против выборов - [3]
Во-вторых, наряду с неявкой существует текучка избирателей. Европейские избиратели не только стали меньше голосовать – они стали голосовать более непредсказуемо. Тот, кто все-таки ходит на выборы, может быть, и признает легитимность процедуры, но все реже хранит верность одной и той же партии. Те организации, что имеют право представлять избирателей, имеют счастье чувствовать их поддержку лишь в течение очень недолгого времени. Политологи называют это электоральной волатильностью и говорят о том, что она невероятно возросла начиная с девяностых годов и достигает в некоторых случаях 10, 20 и даже 30 %. Рулит «парящий в небе» избиратель. Сдвиги политических пластов становятся все более привычным делом. «Те выборы, что до настоящего момента проходили в XXI веке, подтверждают эту тенденцию, – утверждается в одном современном политическом обзоре. – Австрия, Бельгия, Нидерланды и Швеция установили новые рекорды, когда популярность крайне правых внезапно выросла (в Нидерландах в 2002 году) или внезапно упала (в Австрии в 2002 году), из-за чего результаты выборов оказались самыми непредсказуемыми за всю историю Западной Европы»{16}.
В-третьих, все меньше людей состоят в политических партиях{17}. В странах ЕС всего 4,65 % избирателей являются членами какой-либо партии. Мы сейчас говорим о средних показателях. В Бельгии у 5,5 % избирателей есть партийный билет (в 1980 году их было 9 %), в Нидерландах – всего у 2,5 % (против 4,3 % в 1980 году), но постепенное снижение присутствует везде. В недавнем научном исследовании этот феномен был охарактеризован как quite staggering[5]. Проведя систематический анализ, исследователи пришли к следующему заключению: «В крайних случаях (Австрия, Норвегия) снижение количества членов партии составляет больше 10 %, в остальных – около пяти. Все страны, за исключением Португалии, Греции и Испании [где демократизация произошла только в семидесятых годах], отмечают также резкое долгосрочное снижение в абсолютных цифрах: снижение на миллион человек и более в Великобритании, Франции и Италии, полмиллиона в Германии и почти столько же в Австрии. Политические партии Великобритании, Норвегии и Франции потеряли более половины членов с 1980 года, в Швеции, Ирландии, Швейцарии и Финляндии – почти половину. Эти цифры впечатляют, они как бы намекают на то, что сама суть и смысл партийного членства изменились до неузнаваемости»{18}.
Что говорит о легитимности демократического устройства тот факт, что все меньше людей стремится присоединиться к важнейшим игрокам внутри этого устройства? Насколько плохо, что политические партии вошли в число институтов, пользующихся в Европе наименьшим доверием? И почему лидеры этих партий так редко по этому поводу переживают?
Кризис эффективности: решимость пробуксовывает
Переживает кризис не только легитимность демократии, – испытывает серьезные проблемы и эффективность. Становится все сложнее управлять «твердой рукой». Порой проходит полтора десятка лет, прежде чем в парламенте дело доходит до голосования за принятие закона. Все больше сил уходит на то, чтобы сформировать правительства, многие из них нестабильны, а когда их мандат подходит к концу, избиратели все строже наказывают их. А выборы, в которых и так участвует все меньше людей, часто делают правительства менее эффективными. Давайте подробно разберем три симптома.
Во-первых, переговоры по созданию коалиций длятся все дольше, особенно в странах, где для этого требуются сложные политические комбинации. И это касается не только Бельгии, которая начиная с июня 2010 года побила все рекорды и полтора года просидела без правительства, но также Испании, Италии и Греции, где после последних выборов формирование кабинетов шло с большим трудом. Даже в Нидерландах процесс приобретает все более неприятные черты. В послевоенное время из девяти коалиций, переговоры о создании которых длились более 80 дней, пять относятся к периоду после 1994 года{19}. Причины разные. Несомненно, одна из них заключается в том, что тексты соглашений становятся все объемнее и включают в себя все больше деталей. Эта эволюция тем более примечательна, что времена нынче непредсказуемые, и требуется как никогда гибко реагировать на внезапно возникающие насущные проблемы. Однако, судя по всему, недоверие между участниками коалиции настолько сильно и настолько велик страх перед возможным будущим наказанием со стороны избирателей, что политический курс теперь приходится прописывать до мельчайших деталей, а от согласованного текста потом нельзя отступать ни на йоту. Каждая партия стремится добиться наилучшей сделки, все должно быть заранее высечено в граните, важно обезопасить свою программу, сохранив ее в максимально первозданном виде. В результате мы имеем длительные переговоры.
