Против силы ветра - [4]

Тем не менее, Савиньи это удалось. Возможно, этот назойливый француз мог добиться недостижимого. Пытаясь сохранять спокойствие, Александр протянул руку, взял конверт, чтобы прочесть письмо, как вдруг кое-что привлекло его внимание и встревожило. На конверте был очень знакомый логотип — отеля «Рэндольф»[15], самого роскошного в Оксфорде.

— Нет, — воскликнул Александр, вскрывая конверт. — Это не может быть правдой…

Четверг, 4 июня 1905 год.

«Уважаемый профессор Куиллс!

Я не смог удержаться от улыбки, узнав ваш стиль в письме, в котором вы так любезно отклонили мое предложение, только вы можете быть столь дипломатичным. Но, хоть я и восхищен таким качеством как дипломатия, тем не менее, я вынужден настаивать. Мне часто говорят, что настойчивость — одна из моих отличительных черт, и вы наверняка заметите, что я не из тех, кто привык отступать, даже если отказ получен от истинного джентльмена, которым я искренне восхищаюсь.

Смею предположить, что причиной вашего отказа стала перспектива поездки в Шотландию ради встречи со мной? Если для вас расстояние — это проблема, то вам больше не стоит об этом волноваться: вчера я как раз прибыл в Оксфорд и остановился на несколько дней в „Рэндольфе“. Я уверен, что вы знаете этот отель, он находится прямо напротив музея Эшмола, где, как я понимаю, в последнее время работает ваш друг Лайнел Леннокс.

Вскоре я свяжусь с вами, чтобы договориться о встрече. Полагаю, не стоит откладывать ее слишком надолго.

С уважением, Месье Э.Савиньи».

Александр смял письмо в комок и швырнул его в корзину для бумаг. Шутка зашла слишком далеко, с какой стороны ни посмотри. Если бы в городе узнали, чем он занимается в свободное от университетских лекций время… Сам-то он не считал публикации статей о новых науках чем-то постыдным, но он не был уверен, что это понравится всем без исключения членам университетского совета. Ему и так непросто было восстановить свою прежнюю должность, поэтому он не мог позволить, чтобы все усилия пошли прахом. Ворча себе под нос, Александр снова надел сюртук, причем так быстро, что чуть не сбил со стола стопку тетрадей, и вышел, чтобы разделаться с этим делом раз и навсегда.

Отель «Рэндольф» находился недалеко от Магдален-колледжа. Александр быстро пошел по Хай-стрит, оставляя позади фасады, увенчанные шпилями и габлетами дюжины колледжей. Студенты наводнили улицы, весело и шумно радуясь окончанию экзаменов и началу лета. Профессор, как мог, пробирался сквозь гомонящую толпу и меньше, чем через десять минут оказался перед фасадом отеля. Роскошный неоготический дворец действительно находился напротив музея Эшмола, в котором, как полагал Александр, в данный момент работал Лайнел. Настроенный выяснить намерения этого приставучего типа, профессор решительно толкнул дверь и вошел в ослепительное фойе отеля.

Внутри все сверкало хрусталем и бархатом, под потолком в огромной люстре горели свечи. Справа от покрытой красным ковром лестницы находилась стойка и Александр улыбкой поприветствовал стоявшего за ней молодого человека в униформе. Увидев парня, Александр решил, что он без труда вытянет из него нужную информацию об авторе писем, но, к сожалению, ошибся.

— Месье Савиньи? Нет, среди наших постояльцев нет человека с такой фамилией.

— Вы уверены? Насколько мне известно, он прибыл в Оксфорд вчера днем. Вы не могли бы проверить по регистрационной книге постояльцев?

Но парень покачал головой, скрестив руки на стойке.

— Я хотел бы вам помочь, господин, но, боюсь, я не вправе разглашать подобную информацию. Конфиденциальность всегда была одним из основных принципов отеля «Рэндольф», и если мы получим хоть одну жалобу, даже самую малую…

— Разумеется, я все понял, — Александр надел снятую при входе шляпу. — Сожалею, что отнял у вас время. Должно быть, это какая-то ошибка.

Но ошибки не было. Профессор знал, что это так. Сопровождаемый звоном столовых приборов и запахом подаваемых постояльцам бекона и яиц, он вышел из отеля на улицу и остановился, задумавшись. В итоге, решил пойти домой, а не обратно в колледж. Он был слишком взбудоражен, чтобы думать о работе, и знал, что только зря потеряет время, пытаясь сконцентрироваться на куче ожидавших его бумаг, так как мысли его сейчас были далеки от науки.

Похоже, этот Савиньи не существовал. Это всего лишь вымышленное имя. Скорее всего, оно было выбрано для того, чтобы Александр ничего не смог разузнать об этом человеке до тех пор, пока не станет слишком поздно, чтобы отступать. «Вскоре я свяжусь с вами» — было обещано в последнем письме.

Александр выругался сквозь зубы, но, как оказалось, сюрпризы этого странного утра еще не закончились. Когда он собрался толкнуть калитку в собственный сад, то увидел выходящего из дома мальчишку лет восьми в замызганных, удерживаемых подтяжками, штанах и с залатанной шляпой на голове. Он так торопился, что столкнулся с профессором.

— Ты в порядке? — спросил Александр, хватая парня за плечо, чтобы тот не упал. Пацан вырвался и побежал прочь со всех ног. — Эй, вернись сейчас же!

— Профессор Куиллс! — позвала его с порога экономка миссис Хокинс.