Против его воли - [16]

– И какого цвета стала кожа? – недоверчиво спросила Лина.

Джек посмотрел на пузырек:

– Коричневого.

– Неправильно, кожа должна стать желтой. Помажьте еще.

– Я не различаю цвета.

– Сомневаюсь, вы просто хитрый лгун.

Господи, какая же она дотошная! Заворчав, Джек открыл йод, а затем приложил вату к краешку раны.

– Ой, черт!

– Похоже, немного жжет. Хороший мальчик! А теперь замажьте весь порез.

Джек стиснул зубы от боли, но сделал так, как она велела, а потом принялся отчаянно дуть на рану. Запахнув халат, Джек открыл дверь и посмотрел на Лину.

– Моя месть будет страшной, – пригрозил он.

Она рассмеялась:

– Уже дрожу от страха. – Потом показала на поднос. – Выпьете?

– Да, – ответил Джек. – Налейте мне двойную порцию.

Глава 4

Ночь была тихая и звездная, серебряный полумесяц висел низко в небе. В воздухе стоял аромат роз, хотя цветов нигде не было видно. Джек и Лина сидели в плетеных креслах на маленьком крыльце, а Пончик мирно посапывал у ее ног.

После третьей рюмки коньяка Джек немного расслабился и снова обрел силу противостоять чарам Лины. Вероятно, это произошло потому, что он старательно избегал смотреть на ее стройные голые ноги и роскошные губы. Конечно, он не мог игнорировать ее тихий, грудной голос, но разговор был нейтральным, так что особых трудностей не возникало.

– Как вышло, что вы занялись этой работой? – полюбопытствовал Джек.

Лина взяла бокал и отпила немного вина, прежде чем ответить:

– Это долгая история.

– Я никуда не спешу.

– Ну, когда мне было десять лет, у нас был охотничий пес золотистого цвета по кличке Пират. Его так назвали в шутку, поскольку Пират был самой трусливой собакой из всех, каких я только встречала. Он боялся даже бурундуков. – Она тихо засмеялась, и этот смех странно подействовал на Джека. – Однажды мой брат гулял по лесу с Пиратом, и они случайно наткнулись на медведицу с медвежатами.

– Надо же.

Джек часто бродил с дядей по лесу и знал, насколько это опасно. Дядя учил его определять следы оленя, дикобраза, лося. Но когда они наталкивались на медвежьи следы, он сразу же менял направление.

– Без шуток, – продолжала Лина, и голос ее стал печальным. – Пират мог легко убежать от разъяренной медведицы, и если бы он был один, то, вероятно, так и сделал бы. Но он знал, что Дрю не сумеет спастись бегством, поэтому встал между ним и медведицей и принялся яростно лаять. Дрю побежал домой за отцом. К тому времени, когда они вернулись, медведица уже ушла, а Пират был сильно покалечен.

– О нет, пожалуйста, скажите, что Пират выжил.

Лина посмотрела на Джека и улыбнулась.

– Мистер Донелли, я просто шокирована. Вы, большой шпион из ФБР, непреклонный в своем неприятии собак, и вдруг переживаете за какую-то псину?

– Эй, я не говорил, что не люблю собак!

Пончик хмыкнул даже во сне.

Джек покосился на него.

– Ну, не всех собак. И я не шпион. – Чтобы скрыть замешательство, он вновь принялся расспрашивать Лину: – Ну, так что, Пират выжил?

Она кивнула:

– Да, ему несколько часов делали операцию, и прошло около трех месяцев, прежде чем он поправился. Он выжил и дожил до почтенного возраста в пятнадцать лет.

Джек смутился, почувствовав облегчение при этих словах. Почему рассказ так взволновал его? Но хуже всего то, что он поймал себя на мысли: «Я хочу, чтобы Пончик прожил долго». Хотя он читал, что представители данной породы живут в основном около десяти лет. Джека испугало то, что он забеспокоился о здоровье Пончика. Он покачал головой. Ему не хотелось думать об этом сейчас.

– И как же это повлияло на ваш выбор профессии?

– Пока мы ждали известий о Пирате, я заключила уговор с Господом. Я сказала ему, что, если Пират выживет, я посвящу свою жизнь животным.

– Тогда почему вы не стали ветеринаром?

– Мне становится плохо при виде крови, – ответила Лина с виноватой улыбкой. – Кроме того, меня поразило, что Пират пренебрег инстинктом самосохранения перед лицом опасности, грозившей его хозяину. Мне захотелось понять, что заставляет животных поступать так.

Джек с удивлением почувствовал, что эта история захватила его настолько, что профессия психолога, работающего с животными, стала казаться ему нормальной. А ведь еще недавно он не верил в необходимость изучения даже человеческой психологии. Он просто делил людей на хороших и плохих, которые, в свою очередь, делали хороший или плохой выбор, что и определяло их жизнь в дальнейшем.

Вот его отец: плохой человек, плохой выбор. Его мать: хороший человек, но плохой выбор. Тетя Софи: хороший человек и хороший выбор. Тут Джек посмотрел на собаку своей тети. Ну, в основном хороший.

Проблема заключалась в том, что он приехал сюда, в санаторий для собак, ожидая встретить плохого человека. Но, к несчастью, внутренний голос подсказывал ему, что под хорошеньким лицом и красивой фигурой скрывается хороший человек.

– И вы действительно думаете, что можете проникнуть в мысли животных?

– Да.

– Должен сказать, что мне это кажется неправдоподобным.

– Вы не первый скептик, с которым мне приходится сталкиваться, агент Донелли.

Джек решил, что сейчас самый подходящий момент спросить, где она достала деньги на такое заведение, но не мог придумать, как тактично подвести ее к этой теме. Что за черт? Надо отбросить сомнения.