Против часовой стрелки - [11]

Несколько мгновений она не отвечала. Наконец отозвалась:

— Грузовик. Этот. Странный.

Тут я понял, чего от нас хотели. Нас ждали. Именно нас. Здесь.

— Сдавай назад! — крикнул я.

Задраивать люк не осталось времени. Я скользнул по лесенке вниз. Ира врубила заднюю передачу и нажала педаль газа. Тяжёлая машина медленно попятилась.

В этот момент грохнул взрыв. Наш автомобиль вздрогнул. Я обнаружил, что валяюсь на полу возле кровати. В первый миг даже подумал: «А для чего Ира мотор заглушила?». Но затем слух вернулся, я услышал его мерное гудение. Воняло гарью. «Вал» давил в спину. Я подскочил и бросился в кабину. Пробравшись через резиновое соединение, увидел Иру. Она сидела на водительском месте и округлившимися глазами смотрела вперёд.

— Ты как? — у меня прямо камень с души упал. Главное, что супруга жива и здорова.

— Это что было? — указала она на дымившиеся останки грузовика.

Вновь нас спас КамАЗ. Точнее его бронированная версия.

Наш четырёхосный вездеход повышенной проходимости мог преодолеть преграды высотой до двух метров. В кунге имелись: биотуалет; душ с баком на триста литров; маленькая, но полноценная кухня; двуспальная кровать; закруглённая бронированная башня на крыше, герметичная в закрытом состоянии, а при открытии обеспечивающая угол обзора в триста шестьдесят градусов, КОРДа в ней изначально не было, это умельцы в лагере под Тулой, за услугу, вмонтировали нам туда пулемёт; люком в кабине мы не разу не пользовались, но как запасной выход, он был незаменим; колёса на нашем вездеходе мало того, что были прикрыты бронёй, так ещё имели самозатягивающуюся резину и систему автоподкачки шин; климатическая установка не давала нам замёрзнуть даже под Мурманском и не зажариться под Адлером; автосбор дождевой воды не раз выручал в дальних поездках; а водяной и воздушный фильтры позволяли проходить места, где окружающая природа была крайне враждебна человеку; четыре топливных бака, каждый на пятьсот литров обеспечивали большую дальность хода, а двигатель, работающий на всём известном топливе позволял заправлять эти баки чем угодно — главное не смешивать; на переднем бампере находилась лебёдка для того, чтобы эта машина могла сама себя вытаскивать и мы ей даже один раз пользовались, когда под Якутском забрались в такие дебри, где не ступала нога человека; под днищем располагался большой аккумуляторный блок; на крыше, поверх брони установлены солнечные батареи; рация сверхдальнего радиуса действия давала возможность прийти на помощь попавшим в беду людям; минидизельэлектростанция позволяла без заведённого двигателя продолжительное время жить в автомобиле; бортовой компьютер, помимо технических составляющих, предоставлял контроль пространства за автомобилем, для чего сзади были укреплены две видеокамеры; мощные фары превращали ночь в день, а система шумоизоляции позволяла игнорировать все внешние раздражители.

Мы нашли этот автомобиль в тот момент, когда уже считали себя трупами. Он нас спас от лап изменённых. С тех пор уже мы спасли тысячи людей. А так же заслужили позывной «Ангелы жизни».

Не знаю, для каких целей изначально разрабатывалась эта машина. Даже предполагать не берусь. Это не машина, а самодвижущаяся крепость. Может кто-то предвидел апокалипсис, но попросту не сумел добраться к своему Ковчегу?

Некоторое время назад мы узнали тайну, которую обычным смертным знать не дозволялось. После этого нас много раз пытались убить. Но апогея мы достигли теперь, когда максимально приблизились к секрету, сокрытому от остатков выживших. Логика подсказывала, что чем глубже в столицу мы будем забираться, тем рьянее нас будут пытаться остановить.

Остов развороченного грузовика полыхал и чадил. Вскоре, привлечённые шумом, здесь будут изменённые со всей округи.

— Поехали, — я упал на пассажирское сидение, «Вал» положил на колени. — Бери влево.

Тяжёлый автомобиль двинулся. Ира начала объезжать препятствие. В разорванной кабине я увидел остатки роботизированного механизма, который и выкатил грузовик перед нами.

На перекрёстке нас ждал огромный завал — авиалайнер снёс два дома. Я поначалу даже решил, что нам придётся вернуться, чтобы искать объезд. Дорогу перегораживали горы кирпича и плит вперемешку с остатками самолёта. Трагедия, скорее всего, произошла ещё в первые часы после начала апокалипсиса, но пылью здесь воняло до сих пор. Я увидел, как из-за покорёженного фюзеляжа высунулся изменённый. Поблымкал удивлёнными глазами и снова спрятался. Скорее всего, он здесь один. Не подходит это место для засады. И для жизни новому витку эволюции не подходит — им требуются тёмные и холодные, желательно подвальные, помещения.

Слева массив деревьев — к ним лучше не приближаться. Оплетут ветвями колёса и что тогда делать? Под Сыктывкаром мы как-то спасли людей, завязших в такой ловушке. Благо у них оказалась рация, а мы проезжали мимо.

— Как думаешь, вон там пролезем? — указала Ира на гору из строительного мусора.

Я присмотрелся. А ведь вполне возможно, что и проедем. Несколько межэтажных перекрытий упали довольно удачно. Весь вопрос в том, насколько удобен спуск с другой стороны завала.