Протеже - [15]

Люк Мерримэн переливался ярчайшими красками под стать расписному пасхальному яйцу. Лимонно-желтые брюки, изжелта-зеленая куртка, белый широченный галстук в синий горошек… Золотисто-рыжая шевелюра выглядела еще более взъерошенной, чем прежде, а за щекой бугрилась целая пачка жевательной резинки.

Диана что-то прохрипела, приглашая его присесть. Горло совсем отказало, вероятно, от простуды.

Люк уселся напротив, скрестив ноги так, что стали видны серые носки с ярко-алыми резинками и хлипкие башмаки, непостижимым образом дотянувшие до этих дней.

– Вы уж не серчайте, что я завалился к вам вот так, запросто. Но вы сами оставили визитку, а мне до зарезу нужен ваш совет! Ну, помните, насчет «материала получше»?

– Вам стоило сначала позвонить, – со вздохом заметила Диана. – То есть я… я хотела сказать… – Она смешалась. Кто бы мог подумать, что импульсивный жест, совершенный под влиянием пары коктейлей в прокуренном кабаре, будет воспринят так буквально?..

Люк, внимательно следя за выражением ее лица, полез в карман.

– Мэм, вы сами дали мне свою визитную карточку. Если, часом, запамятовали…

– Да, да, я совсем забыла, – хрипло отозвалась она и вытащила носовой платок. – Простите! – И Диана шумно высморкалась.

Вернулась Хилари с двумя чашками кофе на подносе. Люк вскочил и расплылся в улыбке:

– Большущее вам спасибо, мэм!

Хилари, насмешливо покосившись на него, поставила поднос на стол и подала чашку Диане.

Обе женщины ошалело наблюдали, как нежданный гость положил себе в чашку четыре полных ложки сахара и палил молока до самого края. Поднеся кофе к губам, Люк вдруг вспомнил, что рот у него занят. Бурый комок, который он смачно выплюнул и бросил в пепельницу у Дианы на столе, оказался вовсе не резинкой, а настоящим жевательным табаком.

Хилари схватила пепельницу и унесла, держа в вытянутых руках, будто там находилась бомба.

Теперь только громкое причмокивание Люка нарушало тишину в кабинете.

У Дианы голова пошла кругом. Украдкой поглядывая на Люка, она думала, что только сумасшедшая могла посоветовать ему выбраться из своего болота.

Однако совет был дан, и вот Люк перед ней. Он все еще сжимал в руке ее визитную карточку и так тер пальцами золоченый обрез, словно надеялся ее оживить.

Пока Диана не спеша прихлебывала кофе и размышляла над тем, с чего бы начать, Люк заговорил:

– Мне еще никогда не приходилось попадать в такое место, как этот ваш Нью-Йорк. Я и повидал-то всего ничего, а это будет побольше целых пяти Портлендов, вместе взятых. Прям не по себе делается.

– Да, – улыбнулась Диана, – это неудивительно. Впервые попав сюда из Лос-Анджелеса, я чувствовала себя так же. Ну а еще до того – когда попала в Лос-Анджелес из Санта-Фе.

– Ага! – Люк улыбнулся от уха до уха. – Я так и знал, что родом вы не из Нью-Йорка! Есть в вас что-то такое мягкое, как у настоящей леди с Запада! – добавил он доверительным тоном.

Диана, поспешив сменить тему, поинтересовалась, давно ли он приехал в Нью-Йорк.

– Да нынче утром! И прямиком к вам!

– Хм, и где же вы остановились?

– В общежитии для рабочих. Есть такое местечко. Парнишка с нашей автостанции подкинул мне адресок.

Диана решила, что Люк не такой уж простофиля. Во всяком случае, до сих пор он не сделал ни одного неверного шага. И если его затея приехать в Нью-Йорк и была ошибкой, то сделана она по ее вине.

– Мистер Мерримэн, когда я…

– Эй, мэм, вы лучше кличьте меня Люком!

– Люк, предложив вам связаться со мной, я имела в виду, что вы окажетесь в Нью-Йорке по своим делам. И я… я вовсе не ожидала, что вы приедете просто повидать меня. Видите ли, в этом городе весьма трудно стать преуспевающим комическим актером. И к тому же я не такой уж специалист в этом жанре…

– Извиняйте меня, мэм, да только я вам прямо скажу: не лежит у меня душа к комическому жанру. Я ведь ехал сюда, чтобы сниматься у вас в шоу, мэм! В «Мамаше и Мэг»!

У Дианы упало сердце. Именно этого она и боялась…

– …Потому как сдается мне, что лучше этого ничего я не найду. Ваше шоу, мэм, – самый что ни на есть крутой хит. А у меня, как ни крути, не шибко-то получается всех веселить…

– Ох, Люк, но ведь это не так! Весь зал в Портленде смеялся над вашими номерами. А драматический жанр – это нечто совсем иное!

– Да это все понятно, но я точно знаю, что вы сумеете мне помочь. Потому как я до смерти хочу стать актером и выступать по телику!

– Понятно. А вы когда-нибудь учились актерскому мастерству? Выступали на телевидении в Портленде?

– Нет, мэм. – Люк покачал головой и безмятежно улыбнулся. – Нет и нет. Да только я жутко способный – схватываю прям на лету!

Диана чуть не поперхнулась остатками кофе.

– Люк, как ни грустно, но вы явились не по адресу. Если уж вас действительно привлекает профессия актера, то следует начинать карьеру в Голливуде! – И она продолжала, стараясь говорить как можно более мягко: – Здесь снимают буквально единичные программы, потому что именно в Голливуде производятся почти все фильмы, там для этого хватает студий, оборудования, традиций, наконец…

– А «Мамашу и Мэг» снимают в Нью-Йорке, – возразил Люк.

– Да, но найти для вас роль в этом шоу практически невозможно. Поверьте, я бы сама хотела помочь вам. Но сначала вы должны окончить художественную школу, а на это уйдет несколько лет. У нас большая часть мужских ролей меняется не реже, чем через неделю, так что каждому достается лишь несколько коротких эпизодов. Даже самым известным профессионалам с многолетним стажем в этом городе удается сниматься не более нескольких недель в году. Они не брезгуют даже мыльными операми – ну, знаете, этими дневными сериалами…