Протей, или Византийский кризис - [5]

Всех не перечислишь. И не заметишь, как пригреешь на груди гадюку. Добрую четверть века вели под царя подкоп два главных врага, Запад и Восток. А врагов неглавных было больше, чем пальцев на руках и ногах у всех тех, кто бежал сейчас вместе с государем в темно-сером, «чагравом» лимузине сборки завода имени первомученника дома Старших Романовых Петра Вениаминовича Петрова. Да и то спасибо, что в сплоченных рядах заговорщиков всегда есть благоразумный предатель, и лишь того жаль, что, одержав с его помощью победу, приходится его первым же и вешать. Павел считал это правило бесхозяйственным и твердо решил на этот раз поступить иначе. Уж на что-нибудь, а пригодится каждый предатель. Говорят, предавший один раз предаст и дважды. А чем плохо? Пусть опять предаст, хоть второй раз, хоть третий, а только бы того, кого надо.

Тем более что на этот раз предатель был лично ему симпатичен. Этот самый Игорь Васильевич, как ни странно, приходился ему еще и родственником. Если вспомнить, сколько незаконных детей настрогал в молодые годы государь Александр Павлович, то скорей удивительно, что так мало прямых его потомков попадалось в современном мире. Игорь Васильевич приходился прямым по мужской линии потомком генерала Лукаша и через сына его Василия Николаевича приходился царю хоть и незаконным, но не хухры-мухры, а шестиюродным братом. То ли пяти? Павел не мог запомнить.

Никогда не узнал бы царь об этом родственнике.

Если бы не красные сицилийские апельсины. Те самые, из «Крестного отца». Небольшие, ребристые, не совсем красные, скорей бордовые, сангвинеллы, моро и десертные тарокко, изумительные плоды, не растущие почти нигде, кроме как на родине мафии, а лучшие — так и вовсе у подножия Этны. Вот такой вот родственник — скромный эксперт по цитрусам, служащий аккредитованной на Сицилии греческой экспортно-импортной компании «Ласкарис и сыновья», много лет добивавшейся титула «поставщик двора» и в итоге лет пять тому назад своего добившейся.

Поскольку обретшая столь высокий статус компания немедленно завела себе офис в Москве на Садовом кольце, всех ее сотрудников столь же немедленно проверили до шестого колена родства.

И вот именно в шестом колене отыскался у этого самого Игоря Васильевича, хотя и русского, хотя и сотрудника греческой фирмы, окопавшейся в Италии и в истрийском княжестве Тристецца, оригинальный предок — тот самый генерал Николай Евгеньевич Лукаш, старший из числа незаконных детей императора Александра Павловича. Правда, по мужской линии таковых бастардов у царя был еще Эммануил Нарышкин, то ли кто-то еще, и если в России в качестве наследника престола в иные времена готовы были признать даже хворого сына седьмой жены царя, есть о чем задуматься.

Лукаша пригласили побеседовать об увеличении поставок сангвинелл к кремлевскому столу. Удивился он или нет тому, что собеседование пройдет на минус шестом этаже горчичного здания в верхней части Кузнецкого моста, — история не зафиксировала. У него всего-то хотели узнать, что он там про своего прапрадеда двоюродного, хоть и сводного и так далее знает и думает, какой для себя выгоды ищет, — а поди ж ты! Оказалось, что знает он гораздо больше, чем ожидали те, кто его приглашал на беседу, и что знает он такое, чего лучше бы и на минус шестом этаже не знать.

Как-то зевнули все службы, не спикировали на рядовую вроде бы греческую фамилию «Ласкарис». Чему их там на минус шестом только учат? Ведь могли бы вспомнить имя византийской династии Ласкарисов, правившей Никейской империей в тринадцатом веке, после того, как во время четвертого Крестового похода, не будучи в силах раздолбать полчища мусульман Святой Земли, венецианцы и генуэзцы с трогательным старанием раздолбали Второй Рим, Константинополь, да тем и утешились.

За три недели до сдачи города крестоносцам, низложив императора Алексея Пятого Дуку по прозвищу Марзуфл, что значит «бровеносец», прямого виновника войны с крестоносцами, византиец Константин Ласкарис в Софийском соборе на три недели стал императором, потом как-то нехорошо погиб, а брат его, Феодор был коронован, но уже в Никее, и на все шестьдесят лет неплохого существования этой странной державы Ласкарисы стали ее властителями. Когда же столица вернулась в Константинополь, трон у династии скоренько отобрали Палеологи, чья фамилия имела характерное значение «торговцы старьем». Заодно старьевщики сдали османам именно Никею, чем подписали империи приговор. Но шесть последовательно правивших императоров из истории не выбросишь. Позже в Италии род Ласкарисов изрядно олатинился, однако в девятнадцатом веке, во времена греческого короля Оттона I разделился на несколько ветвей, и одна из них, воротясь в православие, неплохо прижилась в Афинах. На престол в Царьграде семья до времени не претендовала, но, выходит, лишь до времени, и мало ли на свете престолов. Сам король Оттон тоже был потомком Ласкаридов и Комнинов, однако он был Виттельсбах, а Ласкарисы как-никак оставались… Ласкарисами.

Не требовалось большого ума, чтобы догадаться: православный род Ласкарисов решил, что прав на престол в Третьем Риме у него немало. Последний православный властитель Европы, греческий король Константин II Глюксбург, близкий родич датской династии, был свергнут «черными полковниками» еще в 1967 году. Однако полтора десятилетия спустя история решила вопрос с православными царями иначе, и наследники византийской династии задумались: не прилично ли будет Третьему Риму склониться перед Римом Вторым? Именно склониться. Желательно — в священном трепете. Пусть для начала и не собственно перед Цареградом, а лишь перед его законными наследниками, но это позже можно будет исправить.