Просветление – не то, что ты думаешь - [6]

Все, что воспринимается, является аспектом Истины. В этом Живом Учении мы называем Истину Сознанием – или вы можете называть ее Богом, Источником, Единостью, Единственностью, Христом, Дао – не важно, как вы ее назовете. Это указатели на Тотальность, аспектом которой является все. Таким образом, Истина может быть познана в своих аспектах, но не в Тотальности. Мы функционируем в двойственности, поэтому в относительной двойственности есть утверждения, которые мы называем либо истинными, либо ложными. Нужно всегда помнить, что это относительная оценка, не абсолютная.

Истинный Абсолют нельзя познать, нельзя пережить, кроме как в аспектах, то есть в проявленной Вселенной.

Возможно, у вас было глубокое переживание единения или присутствия. Мы называем такие переживания «духовными». Оно ощущается как тотальность, свобода, безграничность. Однако если вы можете его узнать, если вы можете его испытать, оно должно быть ограниченным. Мой гуру, Рамеш Балсекар, называет эти переживания «бесплатными пробниками» или «взглядами через забор», но это не Просветление. Именно это отличает данное учение от множества других, с которыми вы могли уже столкнуться. Оно говорит, что переживание единства – относительный опыт. Даже глубокое единение с Богом, пережитое вами, относительно и не является абсолютной Истиной, каким бы глубоким оно ни ощущалось. Даже глубочайший опыт – временный аспект Тотальности.

В: Мы живем в двойственном мире, наше восприятие двойственно. Как мы можем прикоснуться к чему-то, что за пределами двойственного? Уэйн: A-а! Это загадка мистиков и мистики. Мистик указывает на то, что вне относительного, и затем вы справедливо спрашиваете: «Как я могу выйти за пределы относительного?» И любой достойный мистик скажет, что вы не можете. Вы абсолютно никак не можете выйти за пределы относительного, однако тот же мистик в то же время скажет: «Я вышел за пределы относительного».

В: Разве мистик не скажет, что мы все находимся за пределами относительного? Уэйн: Это зависит от мистика! [смех] Потому что это все указатели, понимаете? Все эти относительные утверждения – несовершенные представления того, что нельзя представить. Вы можете представить лишь то, что существует как объект. А то, на что указывает мистик, – не объект, не вещь.

В: Но как тогда мы можем воспринимать это? Уэйн: Вы не можете воспринимать это!

В: Тогда как мы можем знать об этом? Вот что мне не понятно! Как вы вообще можете говорить об этом, если это нельзя воспринять, почувствовать, понять или увидеть?

Уэйн: Довольно нелепо, да? [смех] На самом деле я бы не стал говорить ни о чем подобном, если бы вы об этом не спрашивали.

Всегда существовали такие мистические учения, говорящие о том, что не может быть познано и о чем не может быть «сказано». Лао-цзы тысячи лет назад начал «Дао дэ цзин» с такой фразы: « Дао, которое может быть названо,  – не истинное Дао». Это были его первые слова: Дао, которое может быть названо, – не истинное Дао!

В: Отличное заявление!

Уэйн: Но он не остановился на этом! Он не остановился на этом, потому что учение вызывается людьми, которые за ним приходят.

Истинные мистики никогда не торгуют на рынке своими идеями, потому что их идеи бесполезны. Они знают, что их идеи бесполезны. Как только они облекают их в слова, это уже не то. Они знают, что они не поставляют истины. Истины – валюта священников, раввинов и академиков, они владеют истинами. Они выходят и строят церкви, университеты и храмы, чтобы поставлять так называемые истины. По традиции мистики не связаны с подобными структурами, потому что им нечего продавать! Так что вы абсолютно правы, заключая, что все эти высказывания нелепы и странны. Однако вот мы здесь сидим вместе, и эти высказывания случаются как указатели на то, что существует вне границ достижения знания.

Высшее состояние

В: Вы хотите сказать, что есть что-то трансцендентное за пределами «меня»?

Уэйн: И да и нет. Говоря проще, то, что мы называем трансцендентностью, – это растворение того, что связано с входом в вовлеченность и выходом из нее. Когда то, что входит в вовлеченность и выходит из нее, растворяется, тогда вся проблема, весь вопрос, все растворяется вместе с ним. Поэтому нет никакого высшего состояния. Высшее состояние может существовать только по отношению к низшему состоянию. Когда вы избавляетесь от понятий высшего/низшего и продолжаете говорить о Трансцендентном, не остается ничего. В этом нет ничего доступного восприятию.

Относительность

В: Можно сказать, что кто-то подобный Рамане Махарши, пребывая в абсолютном состоянии, не затронут относительностью?

Уэйн: Вы говорите о механизме тела-ума по имени Рамана Махарши, который выходит за пределы всех относительных соображений?

В: Да, разве у него нет осознания самого факта Сознания, которым он на самом деле является?

Уэйн: Нет никакого осознания этого факта. Такое осознание относительно. Относительного осознания этого факта нет, потому что нет разделения в организме по имени Рамана Махарши. Для Раманы сам подобный вопрос неактуален. Больше нет понятий отделенности и единства. Однако, поскольку он был механизмом тела-ума, который использовал язык, он говорил в терминах присутствия и отсутствия.