Просветитель - [31]
Докторъ Клестовъ уѣхалъ къ себѣ домой только ночью, а фельдшеру Христофорову пришлось провозиться съ Колодкинымъ до утра. Только къ утру Колодкинъ немного успокоился.
Несчастный случай съ Колодкинымъ произвелъ угнетающее впечатлѣніе на Самоплясова. До сегодняшняго утра онъ все еще ждалъ, что Колодиннъ вытрезвится, и можно будетъ начать опять пиры. Пиры эти очень нравились Самоплясову, тѣшили его тщеславіе, а теперь, съ изломомъ ноги у Колодкина, пришлось пиры прекратить. Самоплясовъ уже мечталъ объ отъѣздѣ обратно въ Петербургъ. Онъ хотѣлъ отказаться даже и отъ устройства посидѣлокъ, но прибѣжавшіе справляться о печальномъ случаѣ съ Колодкинымъ писарь и учитель настаивали на устройствѣ.
— Уже замахнулся, такъ все равно, что ударилъ, стало-быть, надо докончить, — приводилъ доводъ учитель. — Къ тому-же и земскаго начальника пригласилъ. Я оповѣстилъ о посидѣлкахъ по всей деревнѣ. Лавочникъ Молочаевъ получилъ изъ города колбасу, ветчину и сыръ для бутербродовъ. Всѣ ждутъ.
— Да вотъ мажордомъ-то мой… — отвѣчалъ Самоплясовъ. — Ахъ, какая непріятная катастрофа! Да боюсь, грѣхомъ, не умеръ-бы…
Онъ чесалъ затылокъ.
— Умретъ — схоронимъ. Мало-ли людей умираетъ, — сказалъ писарь. — На это и стихи есть…
— А какое я, батенька, стихотвореніе приготовилъ для прочтенія на посидѣлкахъ! Я изъ «Живой Струны» взялъ. Книжка такая есть… «Грѣшница» называется.
— Знаю я эту «Грѣшиицу». Смотрите, не досталось-бы вамъ за нее отъ господина земскаго начальника, — предостерегъ его учитель.
— Дозволено цензурой… Что вы!.. Ну, а не «Грѣшницу» читать, такъ можно куплеты Беранже «Какъ яблочко румянъ»… Своихъ собственныхъ стиховъ я не хочу читать. Неловко… Земскій можетъ сказать: «вотъ поэтъ… чортъ его знаетъ! Можетъ-быть, корреспонденціи пишетъ»… Не любятъ вѣдь этого. А устроить посидѣлки на новый образецъ непремѣнно надо. Знаете, Капитонъ Карпычъ, эта мысль и просвѣтительная и въ то же время либеральная. Что вы улыбаетесь? Прямо либеральная. Сліяніе простого народа съ интеллигенціей… Земскій начальникъ и какой-нибудь парень Антонъ Кривуля, котораго волостной судъ каждый мѣсяцъ приговариваетъ на высидку за разныя безобразія. Вы, я, учитель, лѣсничій… Вѣдь это все сольется съ простонародіемъ. Нѣтъ, честь вамъ и слава! И вы не отказывайтесь отъ этой славы. Будьте просвѣтителемъ нашего села.
— Ну, ладно. А только ужъ помогайте мнѣ въ устройствѣ этихъ посидѣлокъ… — согласился Самоплясовъ.
— Да непремѣнно поможемъ… Все, что хотите… — подхватилъ писарь.
— Главное, насчетъ угощенія и посуды… Стаканы и блюдца для чаю.
— Все, все заказано Молочаеву… Онъ все это представитъ въ волостное правленіе, а потомъ представитъ тебѣ счетъ для уплаты… — сказалъ учитель. — Дьяконица бутербродовъ надѣлаетъ. Длинные хлѣба для бутербродовъ заказаны. Груды орѣховъ, подсолнуховъ, сушекъ, мармеладу. Подходи и бери. Устроимъ.
— Пожалуйста только, чтобы было на столѣ все это пофигуристѣе поставлено и уложено.
— Ну, хочешь, я весь столъ гирляндами изъ цвѣтной бумаги украшу? У меня есть елочныя украшенія… — предложилъ учитель.
— Вотъ, вотъ… Это все-таки будетъ на петербургскій манеръ, — подхватилъ Самоплясовъ. — Ахъ, какъ хорошо въ Петербургѣ въ ресторанахъ столы съ закуской украшаютъ! Напримѣръ, блюдо съ рыбой… и на ней раки вареные корякой на шпагахъ приколотые стоятъ. А то вдругъ цвѣтокъ изъ свеклы или изъ брюквы пришпиленъ.
— Ну, этого, конечно, нельзя, а изъ цвѣтной бумаги узоры вырѣзать можно. Но вѣдь народъ-то у насъ какой! Развѣ они порядокъ понимаютъ? Напустятся на угощеніе и всю красоту-то и разворотятъ.
— А за этимъ надо намъ смотрѣть и не допускать. Это ужъ наше дѣло… — наставительно произнесъ Самоплясовъ.
Къ посидѣлкамъ, дѣйствительно готовились на селѣ парни и дѣвушки. На другой день оглашенія о посидѣлкахъ, бабы понесли въ лавку продавать насоленные и насушенные для поста грибы, чтобы промѣнять ихъ на новыя ленты для дочерей. Доставались изъ устюжскихъ ларчиковъ завѣтные гривенники, утаенные отъ матерей въ дни заработковъ лѣтомъ на покосахъ, и на эти деньги въ суровскомъ отдѣленіи лавочника Молочаева покупались ситцевые платки. Особенныя франтихи запаслись черными фильдекосовыми полуперчатками. Франтоватые парни мыли и начищали сапоги гармоніей.
На воскресенье, въ день посидѣлокъ, была назначена какая-то деревенская свадьба, но и ее отложили по случаю посидѣлокъ и перенесли на среду.
XXV
Наконецъ, состоялись и посидѣлки, устроенныя Самоплясовымъ. Много было сборовъ къ нимъ, много приготовленій, но онѣ не удались. Все отзывалось какой-то казенщиной, оффиціальностью, хотя земскій начальникъ на посидѣлки и не пріѣхалъ. На посидѣлки начали собираться къ шести часамъ, но устроители вечеринки были уже раньше въ сборѣ въ «залѣ» волостного правленія. Зала освѣщалась четырьмя лампами, висѣвшими съ потолка, да кромѣ того десятокъ жестяныхъ лампъ, взятыхъ у лавочника Молочаева съ проката, стояли на подоконникахъ четырехъ оконъ. За столомъ, за которымъ обыкновенно засѣдаютъ старшина съ писаремъ, волостные судьи и земскій начальникъ, когда онъ разбираетъ дѣла, покрытымъ на сегодня не зеленымъ сукномъ, а бѣлой скатертью и тоже освѣщеннымъ лампой подъ краснымъ яркимъ абажуромъ (собственность Самоплясова), сидѣли устроители посидѣлокъ Самоплясовъ, лѣсничій Кнутъ, учитель Мишукъ и волостной писарь Взоровъ. и попивали красное вино изъ маленькихъ стаканчиковъ. На томъ-же столѣ было приготовлено угощеніе для парней и дѣвушекъ. Грудами лежали на двухъ блюдахъ бутерброды съ колбасой, сыромъ, ветчиной. Лежали мармеладъ, орѣхи, пряники, изюмъ и винныя ягоды на двухъ подносахъ. Стояла батареей дюжина бутылокъ пива, окруженная стаканами, и высилась четвертная бутыль водки около нея.
Лейкин, Николай Александрович — русский писатель и журналист. Родился в купеческой семье. Учился в Петербургском немецком реформатском училище. Печататься начал в 1860 году. Сотрудничал в журналах «Библиотека для чтения», «Современник», «Отечественные записки», «Искра».Юмористическое описание поездки супругов Николая Ивановича и Глафиры Семеновны Ивановых, в Париж и обратно.
Лейкин, Николай Александрович — русский писатель и журналист. Родился в купеческой семье. Учился в Петербургском немецком реформатском училище. Печататься начал в 1860 году. Сотрудничал в журналах «Библиотека для чтения», «Современник», «Отечественные записки», «Искра».Глафира Семеновна и Николай Иванович Ивановы — уже бывалые путешественники. Не без приключений посетив парижскую выставку, они потянулись в Италию: на папу римскую посмотреть и на огнедышащую гору Везувий подняться (еще не зная, что по дороге их подстерегает казино в Монте-Карло!)
Лейкин, Николай Александрович — русский писатель и журналист. Родился в купеческой семье. Учился в Петербургском немецком реформатском училище. Печататься начал в 1860 году. Сотрудничал в журналах «Библиотека для чтения», «Современник», «Отечественные записки», «Искра».В книгу вошли избранные произведения одного из крупнейших русских юмористов второй половины прошлого столетия Николая Александровича Лейкина, взятые из сборников: «Наши забавники», «Саврасы без узды», «Шуты гороховые», «Сцены из купеческого быта» и другие.В рассказах Лейкина получила отражение та самая «толстозадая» Россия, которая наиболее ярко представляет «век минувший» — оголтелую погоню за наживой и полную животность интересов, сверхъестественное невежество и изворотливое плутовство, освящаемые в конечном счете, буржуазными «началами начал».
Лейкин, Николай Александрович — русский писатель и журналист. Родился в купеческой семье. Учился в Петербургском немецком реформатском училище. Печататься начал в 1860 году. Сотрудничал в журналах «Библиотека для чтения», «Современник», «Отечественные записки», «Искра».В книгу вошли избранные произведения одного из крупнейших русских юмористов второй половины прошлого столетия Николая Александровича Лейкина, взятые из сборников: «Наши забавники», «Саврасы без узды», «Шуты гороховые», «Сцены из купеческого быта» и другие.В рассказах Лейкина получила отражение та самая «толстозадая» Россия, которая наиболее ярко представляет «век минувший» — оголтелую погоню за наживой и полную животность интересов, сверхъестественное невежество и изворотливое плутовство, освящаемые в конечном счете, буржуазными «началами начал».
Лейкин, Николай Александрович (7(19).XII.1841, Петербург, — 6(19).I.1906, там же) — русский писатель и журналист. Родился в купеческой семье. Учился в Петербургском немецком реформатском училище. Печататься начал в 1860 году. Сотрудничал в журналах «Библиотека для чтения», «Современник», «Отечественные записки», «Искра».В антологию вошли произведения русских писателей, классиков и ныне полузабытых: Ф. М. Достоевского, Н. С. Лескова, К. К. Случевского, В. И. Немировича-Данченко, М. А. Кузмина, И. С. Шмелева, В. В. Набокова и многих других.
Лейкин, Николай Александрович — русский писатель и журналист. Родился в купеческой семье. Учился в Петербургском немецком реформатском училище. Печататься начал в 1860 году. Сотрудничал в журналах «Библиотека для чтения», «Современник», «Отечественные записки», «Искра».Глафира Семеновна и Николай Иванович Ивановы уже в статусе бывалых путешественников отправились в Константинополь. В пути им было уже не так сложно. После цыганского царства — Венгрии — маршрут пролегал через славянские земли, и общие братские корни облегчали понимание.
Воспоминания написаны вскоре после кончины поэта Максимилиана Александровича Волошина (1877—1932), с которым Цветаева была знакома и дружна с конца 1910 года.
После десятилетий хулений и замалчиваний к нам только сейчас наконец-то пришла возможность прочитать книги «запрещенного», вычеркнутого из русской литературы Арцыбашева. Теперь нам и самим, конечно, интересно без навязываемой предвзятости разобраться и понять: каков же он был на самом деле, что нам близко в нем и что чуждо.
Даниил Иванович Хармс (настоящее имя – Даниил Иванович Ювачев) – поэт, прозаик, один из организаторов и активных авторов группы ОБЭРИУ, классик отечественной литературы. Родился в Петербурге 30 декабря 1905 года в семье бывшего народовольца, христианского проповедника, журналиста И.П.Ювачева. Учился в Петершуле и в Ленинградском электротехникуме. Первое сохранившееся стихотворение датировано 1922 годом. С 1925 года – член«Ордена заумников DSO», возглавляемого А.Туфановым, затем участник «Левого фланга» и один из организаторов группы ОБЭРИУ.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.