Простушка. Лгу не могу - [67]

И тут зазвонил мой мобильник. Я взглянула на экран и удивилась, увидев знакомый номер. Звонили из бутика «Дафне» в торговом центре Оук Хилла, где еще в декабре я оставила заявление о приеме на работу.

Эми, должно быть, заметила ошарашенную улыбку на моем лице, потому что рассмеялась и сказала:

– А может, и нет, – и выбежала из комнаты.

Я поклялась быть честной во всем и со всеми, чего бы мне это ни стоило.

А значит, пришла пора поговорить с отцом. Лицом к лицу.

Исправительная колония находилась всего в двух часах езды, но мистер Раш настоял, что с удовольствием отвезет меня туда.

Когда мы приехали, охранник обхлопал нас сверху донизу, проверяя, не припрятано ли у нас запрещенных предметов, а потом нас отвели в помещение для свиданий. Вдоль зала тянулись длинные ряды прямоугольных столов. По одну сторону сидели заключенные в оранжевых комбинезонах, а напротив них – посетители.

Я не видела отца много лет, но узнала его в ту же минуту, как только увидела. Наверное, потому что он был очень похож на меня – белокурый и кудрявый, со слегка вздернутым носом и ушами, чуть более оттопыренными, чем того требуют каноны красоты. Да. Я была его точной копией.

– Сонни! – Его лицо расплылось в широкой мальчишеской улыбке, когда он увидел меня. – Вау. Ты совсем взрослая. А у меня в памяти ты до сих пор вот такого роста. – Он поднял руку чуть выше края стола.

– Ну, ты тоже не то чтобы далеко ушел. – Я улыбнулась, но нервы были на пределе. Этот человек, возможно, выглядел и говорил, как я – обаяние мне определенно досталось от него, а не от мамы, – но до сих пор был для меня незнакомцем.

Он мог быть таким же обманщиком, как и я.

Ведь он обманывал в прошлом.

Отец поднял взгляд и заметил мистера Раша, стоявшего позади меня, – Здравствуйте, – сказал он.

– Это мистер Раш. Отец моей подруги Эми.

– О да. Я помню маленькую Эми. И это туда я звонил тебе на Рождество, верно? В их дом?

Я кивнула.

– Привет. Я – Коллин, – сказал мистер Раш. – Рад знакомству.

– Я тоже. – Папа замялся. – Спасибо, что привезли ко мне Крошку Сонни. Я так понимаю, ее мать отказалась ехать? У нее всегда был тяжелый характер, если вы понимаете, что я имею в виду.

Я села на складной стул напротив отца и сделала глубокий вдох. За моей спиной кашлянул мистер Раш.

– Я выйду на минутку, – сказал он. – Поговорите наедине.

Когда он ушел, папа повернулся ко мне, слегка растерянный:

– Что происходит, Крошка Сонни?

– Папа, я… мне нужно поговорить с тобой о маме.

Наконец-то я излила душу. Выложила всю правду – и про ее короткие отлучки, когда я была маленькой, и про ее окончательное исчезновение в прошлом году. Я рассказала ему, что живу у Эми, где меня окружают теплом и заботой. Я не утаила ни одной мелочи, даже то, что с трудом могла произнести вслух. К тому времени, как я закончила свою исповедь, от его уверенности, улыбки и обаяния не осталось и следа.

Он обхватил голову руками, его плечи поникли. Передо мной сидел другой человек. Постаревший, усталый. Преступник, полжизни скитавшийся по тюрьмам.

– Черт, – вырвалось у него. – Будь оно все проклято.

– Папа?

– Я так, так виноват перед тобой, Сонни. – Мне показалось, что его душат слезы. – Я ничего не знал. Твоя мать всегда была ненадежной, но я не думал, что она… – Он глубоко вздохнул и поднял голову. Наши глаза встретились. – Прости меня.

– Ты не виноват, – сказала я.

– Еще как виноват. Я твой отец. Я должен был быть там. А не здесь. – В его голосе появилась злость. Грубая хрипотца, которой я прежде не слышала и не ожидала услышать. Мне даже стало не по себе, и я заерзала на стуле. – Я не должен был тебя оставлять.

– Ты говорил, что пытался писать и звонить.

– Я был недостаточно настойчив, – признался он. – Я убедил себя, что сделал все возможное. В этом смысле я знатный враль.

– Да. Я тоже.

– Я подумал, что тебе будет хорошо с мамой. А она не хотела, чтобы я вмешивался в вашу жизнь, так что… Но, черт побери, если бы я знал, что она так поступит, я бы… Боже, я бы убил ее за то, что она тебя бросила.

– Может, не стоит так говорить, когда кругом столько охранников? – всполошилась я. – Послушай, главное, что сейчас ты здесь.

– Да. – Он потянулся через стол и взял меня за руку. Злость ушла из его голоса. – Я здесь. И больше никуда не собираюсь.

– В прямом смысле? – пошутила я. – Так тут и останешься? – Я помолчала. – Извини. Это было грубо? Мне говорили, что у меня дурная привычка перебивать серьезный разговор идиотскими шутками.

Но папа улыбался:

– Это у тебя от меня.

– Правда?

– О да, – сказал он. – Мне это доставляет немало неприятностей. А то, что я застрял здесь… Ну, осталось недолго. Через пару месяцев я должен выйти.

– Серьезно?

Он кивнул:

– И… Я понимаю, ты плохо знаешь меня. А я даже не представляю, где буду жить, когда выйду, и ты скоро оканчиваешь школу, но… – Он кашлянул. – Но я надеюсь, мы сможем проводить больше времени вместе.

– Неплохая идея.

Однако я не питала особых надежд. Отец ведь и раньше выходил из тюрьмы. Вопрос в другом: как долго он сможет продержаться на воле?

Пока я не могла полностью доверять ему, но была готова попробовать. Дать ему шанс и позволить удивить меня. Теперь, когда он знал правду о маме и обо всем остальном, в наших отношениях, по крайней мере, появилась отправная точка.