Простой план - [49]

Джекоб, как я и ожидал, еще спал. Мне пришлось стучать не один раз, прежде чем я наконец расслышал за дверью его неторопливые шаркающие шаги. Когда он открыл дверь, я не заметил на его лице особой радости от моего появления. Он стоял, оперевшись о косяк, щурясь от света, что горел в коридоре, и всем своим видом выражал глубокое разочарование. Потом что-то буркнул, развернулся и поплелся обратно, в свое мерзкое жилище.

Я вошел, захлопнув за собой дверь. Глаза не сразу привыкли к полумраку. В квартире было тесно и Душно. Впрочем, квартира представляла собой лишь одну большую квадратную комнату с дощатым голым полом. Слева дверь вела в крохотную ванную, а рядом с ней, во всю длину комнаты, тянулась ниша в стене глубиной фута в два. Это была кухня. В комнате стоял стол с двумя стульями, кровать, старая сломанная кушетка и телевизор. На кушетке валялась грязная одежда, пол был заставлен пустыми пивными бутылками.

И на всем лежал отпечаток бедности. Каждый раз, когда я видел это убожество, мне становилось дурно.

Джекоб вернулся к кровати и завалился на спину. Пружины жалобно скрипнули под тяжестью его туши. Одет он был в спортивное трико и рубашку. Теплое нижнее белье смешно топорщилось на бедрах. Из-под рубашки выглядывало голое тело — толстое, белое, дряблое. Зрелище было отвратительное. Я бы предпочел, чтобы он прикрылся одеялом.

Пройдя к окнам, я открыл ставни — в комнату хлынул солнечный свет. Джекоб зажмурился. Воздух был густым от пыли; в лучах солнца она кружилась, словно падающий снег. Я собрался было присесть, но, с отвращением взглянув на кушетку, передумал. Я прислонился к подоконнику и скрестил на груди руки.

— Что ты делал вчера ночью? — обратился я к Джекобу.

Мэри-Бет тоже устроился на кровати и, уложив морду на лапы и прикрыв один глаз, наблюдал за мной.

Джекоб, продолжая лежать с закрытыми глазами, пожал плечами.

— Ничего. — Голос у него был полусонный.

— Ты выходил из дома?

Он опять пожал плечами.

— С Лу?

— Нет. — Он закашлялся. — Я простудился. И никуда не выходил.

— Я виделся с Лу.

Джекоб натянул на себя одеяло и перевалился на бок, по-прежнему не открывая глаз.

— Он приходил ко мне домой.

Джекоб наконец открыл глаза.

— Ну, и?..

— С ним была Ненси и кто-то еще. Я подумал, что это мог быть ты.

Он ничего не сказал.

— Так ты там был? В машине?

— Я тебе только что объяснил. — Голос его прозвучал так, словно я уже успел надоесть ему своими расспросами. — Я не видел Лу вчера ночью. Мне нездоровится.

— Это правда?

— Перестань, Хэнк. — Он приподнялся на локте. — Какой мне смысл врать тебе?

— Значит, это был Сонни?

— Сонни?

— Сонни Мейджор. Это он был в машине?

— Не знаю. Откуда мне знать? — Он опять откинулся на подушку, но по его голосу я определил, что он уже окончательно проснулся.

— Они друзья?

— Конечно. Лу ведь арендует у него дом.

— Они выходят куда-нибудь вместе?

— Не знаю, — устало произнес Джекоб. — А, впрочем, почему бы и нет?

— Он знает про деньги?

— Про деньги?

— Да, — закричал я, вне себя от злости. — Лу рассказал ему про деньги?

Кто-то из соседей застучал в стену, и мы оба замерли от испуга.

Вскоре Джекоб уже сидел в кровати. Свесив ноги, он наклонился вперед, упершись локтями в колени. Я уставился на его голые ступни. Меня всегда шокировал их размер. И почему-то они напоминали мне двух свежезамороженных цыплят.

— Тебе нужно отдохнуть, Хэнк. Ты становишься параноиком. Никто не знает про деньги, кроме нас, Ненси и Сары.

— Сара тоже не знает.

Он посмотрел на меня и пожал плечами.

— Ну, значит, кроме нас и Ненси. Пусть так.

Собака спрыгнула с кровати, потянулась и направилась в сторону ванной. Прошмыгнув внутрь, она стала шумно пить воду из унитаза. Мы прислушивались, пока она не напилась.

— Я убил Педерсона ради тебя, Джекоб, — сказал я.

Он резко выпрямился.

— Что?

— Я убил его ради тебя.

— Какого черта ты мне постоянно твердишь об этом? Что это значит?

— Это значит, что я пошел из-за тебя на риск, а ты развернулся на сто восемьдесят градусов и предал меня.

— Предал тебя?

— Ты сказал Лу, где я спрятал деньги!

— Хэнк, что с тобой сегодня, черт возьми?

— Он знал, что они находятся в гараже.

Джекоб молчал. Собака вышла из ванной и застучала коготками по дощатому полу.

— Ты меня не предупреждал о том, что ему нельзя говорить, где спрятаны деньги, — пробормотал Джекоб.

Очень тихо я сказал:

— Ты проболтался ему насчет Педерсона.

— Я не…

— Ты предал меня, Джекоб. А ведь ты обещал, что будешь молчать.

— Я ничего ему не говорил. Он сам догадался. И сказал мне об этом.

— С чего это он вдруг догадался?

— Я рассказал ему, что в то утро мы ездили к самолету. Он видел репортаж о Педерсоне по телевизору и просто спросил меня: «Это вы убили его?».

— И ты это отрицал?

Он заколебался.

— Я ничего не стал говорить.

— Так ты отрицал?

— Он сам догадался, Хэнк, — раздраженным, вымученным голосом произнес Джекоб. — Просто догадался.

— Что ж, отлично, Джекоб. Потому что теперь он шантажирует меня этим.

— Шантажирует тебя?

— Да, говорит, что выдаст меня, если я не отдам его долю.

Джекоб задумался.

— И ты собираешься отдать ему деньги?

— Я не могу. Он же начнет сорить по городу стодолларовыми бумажками. Нас поймают раньше, чем он расскажет Карлу о Педерсоне, случись такое.