Просто выжить - [4]
— Ой, зря стучала-то… В своем доме кто стучит? Вряд ли у жителей такого сарая правила этикета в почёте.
Дверь распахнулась и она увидела женщину, обычную женщину лет тридцати. Темная мятая туника коричневого цвета похожа на суконную, под ней юбка длинная, темно-серая, почти в пол и поверх — грязный серый фартук. Лицо загорелое, сама крепко сбитая, волосы в узел скручены.
— Очухалась? — голос грубый, сиплый. Смотрит — не улыбнется. — Есть-та хочешь?
В желудке у Веры жалобно забурчало.
— Ну, пошли, пожрать дам, да делами заниматься пора.
Вера зашла в комнату и села за стол.
— Чо расселась-та? Не госпожа чай. Помогай давай, мужикам уже ехать пора, а ты всё дрыхнешь.
Кроме Веры и женщины в комнате был еще мужчина. Лет так сорока на вскидку, такой же грязноватый и мятый, лохматая бороденка, но волос без седины. А вместо суконной одежды — кожа грубой выделки. И туника, и порты до середины икр — все из кожи. Куски кожи на одежде — разного цвета. Не совсем разные, но какие темнее, какие светлее. Видно, что сперва красили кожу, а потом уже шили. И мальчишка подросток. Вот он-то как раз валялся на кровати и сладко потягивался. На нём видно только рубашку, такую же почти, как на Вере. Только ворот и рукава украшены вышивкой.
— Я не знаю, что делать. — Голос с непривычки прозвучал сипло. Вера откашлялась и повторила — Не знаю. Я не помню ничего.
— Чего не помнишь?
— Ну, вот я не знаю, кто вы такие…
— Чо, совсем не понимаешь? — Тетка смотрела почти с опаской.
— Да я понимаю всё, только вот не помню. — Вера не знала, как и объяснить. Слово «амнезия» тут было явно неуместно. Что-то сдерживало ее от того, что бы говорить откровенно.
Мужик и тетка переглянулись. Тишина была такая, что Вере стало жутковато.
— Дак эта, может она совсем дура стала? Как думаешь, Морна? Может ее эта, в город свезти? В тот дом-та, герцогский. Тама, навроде как, всех убогих принимают.
Вере стало совсем жутко.
— Дак а дом-та? Ты думай, чо говоришь-та… Ежели она дура — дак ведь с ней же и заберут. Отойдет дом приюту, а мы все куда? Неееет… Ты об этом даже и не думай. И сказать никому не смей. Как слухи пойдут, так ее и заберут, а с нею и дом уйдет. Так что ты молчи, дурак эдакий, никогда ты не умел устроиться, и щас нас погубишь дурью своей. Молчи и молчи. И сказать никому не смей. И ты, Гантей, тоже молчи. Как дружкам проболтаешься, так и пойдем мы с отцом бедовать на улицу, и ты с нами пойдешь. Если хоть кому ляпнешь — выпорю так, как в жизни не порола. Понял меня? — тётка строго и требовательно смотрела на мальчишку.
— Дак а делать-та чего, Морна?
— А ничего не делать. Ты сейчас пожрёшь и в море, чё продашь, чё домой привезешь, да денег-та всех не пропивай, понадобятся теперь. А ты, Гантей, тоже с батькой ступай, да проследи, что ба не всё пропил, а мне потом всё доскажешь.
— Мааам, да не хочу я, меня Кореня звал с собой, мы договорились уже…
— Вот я тебя ещё спрашивать буду! Пока лов весенний — опасностей нет и штормов нет, а деньга всегда нужна, тебе жа на одежку и на прочее. А вот осенью уж будешь дома сидеть. А сейчас — шевелитесь оба.
— Морна, а с Линкой-та чё делать?
— Ничо. Сама я без вас ещё лучше разберусь. Она вона тихая, на людёв не бросается, без тебя я тута всё и решу.
— Ну, ты, Морнушка, всегда востра была дела обделывать. Светлая у тебя голова. — Мужик явно обрадовался, что не придется ничего решать.
— Ну, ты не трепи тута языком-та. — Мора аж улыбнулась неожиданному признанию. — Садитесь, жрите, да и в путь, а с ней я уж сама.
Она оглядела Веру с ног до головы и строго велела — Поди к себе, там пожрёшь — и сунула в руку кусок лепешки со стола. От неожиданности Вера молча взяла черствый кусок и вышла. Закрыла дверь и еле сдерживая слезы залезла на кровать — без обуви ноги совсем озябли. Лепешка была черствая, но съедобная, а голод — не тётка. Сидя в кровати она отщипывала кусочки хлеба и пыталась сообразить, как жить дальше и что можно сделать в такой ситуации. Не слишком понятно было, при чём здесь дом.
Глава 4
Еще некоторое время за стеной было слышно бубнёж, потом всё стихло.
— Эй, Линка, сюда подь. — В дверь заглянула Морна.
Вера сбросила одеяло и вернулась в комнату. Присела на лавку, вопросительно уставилась на Морну и, непроизвольно, вздохнула.
— А неча вздыхать-та, решать давай, что с тобой делать.
— А давайте, для начала, вы мне расскажете о семье?
Морна помолчала, повздыхала. Она явно что-то обдумывала.
— Ты не «выкай» мне, так и зови — Морна, а то любой догадается, что с головой у тебя худо. Я так порешила — к Лещихе не пойдем, потому, как нам лишние свидетели не нужны.
— Лещиха — это кто?
— Травница она. И первая сплетница на деревне. Ты вот мне лучше скажи — ты вобще ничего не помнишь?
— Совсем. Даже как меня зовут не помню. И чем болела.
— Болела ты жгучкой. Это когда человек горячий и без памяти лежит. Бывает дня три, бывает больше. Помирают от нее редко. От бродяг ты подцепила. Стояли тут табором, да снялись и ушли, как только Телеп заболел. Это староста наш. Ну, вот еще ты заболела и две девки с дальнего краю села. Кривой Мешки дочка померла на третий день, а остальные все, слава Единому — выздоровели. Зовут тебя Елькой или Линкой, чаще — Линкой. А полное твое имя — Елина. Погоди-ка, я чаю взбодрю. Чо на пустую-та сидеть.
В тексте есть: средневековье, адекватная героиня, бытовое фэнтези Это мир аналогичный нашему средневековью. Войны, вши, болезни… Никакой магии и принцев на пути. Что будет, если в такой мир кинуть обычную женщину? Не мага, не умелицу-рукодельницу? Самую обычную домохозяйку тридцати лет. Не в тело принцессы, а в тело рабыни? Не в сытый гарем, а в поселок викингов? Выживет она или погибнет? Пройдет ли путь к себе и своему месту в этом мире, или пропадет с голоду без денег, миксеров и стиральных машин? На её месте может оказаться любая из вас… Книга не про викингов, не про другие племена и города.
Пусть новый мир и выдал тебе скучную внешность и мужа, который не слишком нужен. Пусть ты пока ещё просто ребенок. Это не значит, что стоит сдаться и сложить лапки. Любая девушка нашего времени знает неизмеримо больше средневековой красавицы. Так что внешность — не главное. Нарисуем — будем жить… В тексте присутствуют — героиня в теле ребёнка, принудительное замужество, сложные отношения со свекровью, капелька любви в конце книги и обязательный ХЭ.
Это будет мир магии и приключений. Это будет вынужденный брак и притирка героев. Эта книга о том, что не магия правит человеком, но – человек магией. И это будет бытовое фэнтези. Обычная попаданка в обычный магический мир. У каждой нормальной Золушки есть мачеха, завистники и злопыхатели. И где вы видели магический мир, в котором всё хорошо и который не нужно спасать? Ну и мир, где приличной Золушке не навяжут мужа, тоже найти сложно… Что с этим, со всем, делать? Читайте книгу, и вы всё узнаете. Комментарий Редакции: История, согревающая как теплый чай и мягкий плед.
Никто не застрахован от предательства и одиночества. Если жизнь даст тебе второй шанс, стоит ли шарахаться от тех, кто пытается стать для тебя близким? Так страшно поверить новому человеку, но так необходимо... Даже не для него необходимо - для себя.
Спокойное и уютное бытовое фэнтези, без особых страстей и интриг. Поиск места в новом мире и поиск любви. Что делать, если брачный контракт - самая большая твоя страшилка? Если тебя уже пытались нагло обобрать с помощью этой филькиной грамоты? Если тебя обманывали и предавали? Если на тебя смотрели, как на дуру? Как выжить в новом мире, никому не доверяя? Как известно, обжегшись на молоке, будешь дуть даже на воду... И точно ли ты хочешь вернуть себе статус бизнес-леди?
В данной работе показывается, что библейская книга Даниила, а говоря более острожно, её пророчества, являются лжепророчествами, подлогом, сделанным с целью мобилизовать иудеев на борьбу с гонителем иудейсва II в. до н.э. — царём государства Селевкидов Антиохом IV Эпифаном и проводимой им политики насильстенной эллинизации. В качесте организаторов подлога автор указывает вождей восставших иудеев — братьев Маккавеев и их отца Маттафию, которому, скорее всего, может принадлежать лишь замысел подлога. Непророческие части ниги Даниила, согласно автору, могут быть пересказом назидательных историй про некоего (может быть, вымышленного) иудея Даниила, уже известных иудеям до появления книги Даниила; при этом сам иудей Даниил, скорее всего, является «литературным клоном» древнего ближневосточного языческого мудреца Даниила. В книге дано подробное истолкование всех пяти «апокалиптических» пророчеств Даниила, разобраны также иудейское и христианское толкования пророчества Даниила о семидесяти седминах.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это просто воспоминания белой офисной ни разу не героической мыши, совершенно неожиданно для себя попавшей на войну. Форма психотерапии посттравматического синдрома, наверное. Здесь будет очень мало огня, крови и грязи - не потому что их было мало на самом деле, а потому что я не хочу о них помнить. Я хочу помнить, что мы были живыми, что мы смеялись, хулиганили, смотрели на звезды, нарушали все возможные уставы, купались в теплых реках и гладили котов... Когда-нибудь, да уже сейчас, из нас попытаются сделать героических героев с квадратными кирпичными героическими челюстями.
═══════ Не всегда желание остаться в тени воспринимается окружающими с должным понимаем. И особенно если эти окружающие - личности в высшей степени подозрительные. Ведь чего хорошего может быть в людях, предпочитающих жить посреди пустыни, обладающих при этом способностью биться током и управлять солнечным светом? Понять их сложно, особенно если ты - семнадцатилетняя Роза Филлипс, живущая во Франции и мечтающая лишь об одном: о спокойной жизни.
Не всегда желание остаться в тени воспринимается окружающими с должным понимаем. И особенно если эти окружающие - личности в высшей степени подозрительные. Ведь чего хорошего может быть в людях, предпочитающих жить посреди пустыни, обладающих при этом способностью биться током и управлять солнечным светом? Понять их сложно, особенно если ты - семнадцатилетняя Роза Филлипс, живущая во Франции и мечтающая лишь об одном: о спокойной жизни.
Божественные звери, мстительные духи, волшебные пилюли и, конечно же, прекрасные бессмертные заклинатели. Китайская сказка! Но попала в нее я, русский врач скорой помощи. Не надо мне таких приключений, сидим тихо! Тихо, я сказа… м-м-м, божечки, тощий-то какой. Тоже мне, небожитель! ВНИМАНИЕ! Это ВТОРОЙ ТОМ ДВУХТОМНИКА.
История попаданки, самая обычная, тихая и спокойная. Бытовое фэнтези, никакой магии, примитивный поселок с натуральным обменом и никаких принцев. Совсем. Зато будут дети, а это, поверьте, гораздо важнее любого короля!)
В тексте есть: попаданка, властный герой, столкновение характеров В один «прекрасный день» я проснулась в другом мире и в другом теле — в теле парализованной принцессы. И резво вскочила на ноги. Да только, что-то не все рады такому чудесному исцелению. Муженек от счастья зубами скрипит, его любовница примеряет на себя статус герцогини, а тайный поклонник не постеснялся передать поздравление через наёмного убийцу! Шанс вернуться домой есть, да только до этого светлого момента нужно дожить. И желательно, не за стенами монастыря! А значит, пора брать ситуацию в свои руки и показать им, что иногда изъяны это изюминки. В тексте есть: попаданка, властный герой, столкновение характеров.
Когда драконы бьются за тебя — сохраняй спокойствие! Попался упёртый возлюбленный — перевоспитывай! Свой принц — это хорошо, но оружием с деньжатами тоже обзавестись надо. А в день, когда наступит Тьма, слушай сердце, только оно подскажет путь к свету.