– Ничего.
– А чего же ты меня звала?
– Просто так…
Ромео обиделся.
– А зачем я приехал?
– Можешь ехать обратно.
Рита открыла дверцу и вышла из машины.
Ромео опустил боковое стекло и высунул голову. Она блеснула взором. Не посмотрела глазами, а именно блеснула взором.
– Чего же ты стоишь?
Ромео обиделся еще больше, спрятал голову, включил зажигание, и машина пошла, переваливаясь на ухабах.
День у Гошки выдался явно неудачный – весь, от начала до конца. Это всегда так: если с утра не повезет – то уже на целый день. Но сегодняшний день подходил к концу, его надо было просто выключить из жизни, повернуть, как ручку счетчика. А завтра начнут тикать новые минуты-копеечки.
Гошка был человек деловой и понимал, что все в жизни имеет свое конкретное применение, и даже солнце каждое утро выходит на работу. Отработает двойную смену – и за горизонт.
Машина выбралась на бетонку и побежала, шибко перебирая колесами. Руль крупно вздрагивал под рукой. Посреди неба повисла луна.
«А зачем луна? – подумал Гошка. – Бесполезная вещь. Люди летали, все выяснили: атмосферы там нет, жить на ней нельзя. Горы да пыль. А попробуй убери ее с неба, что же это получится за ночь без луны… Значит, луна все-таки нужна. А зачем? Ни за чем. Просто так.
А сегодняшний вечер зачем? Он приехал, она выкупалась, он уехал. Как будто не могла выкупаться одна, без него…»
Гошка увидел памятью, как она ушла в туман и вышла из тумана – странная, гордая. Никого у нее нет, и никого ей не надо.
Гошка вдруг расстроился ни с того ни с сего, и ему, вместо того чтобы ехать в парк, сдать машину сменщику, захотелось вернуться обратно к пруду. Может, она еще сидит там одна на замшелом камне величиной с избу.
Гошка было притормозил, но в этот момент прямо перед ним возник «додик» с простертой рукой.
– Куда тебе? – высунулся Гошка.
– В город.
Гошка задумался, как витязь на распутье, потом махнул рукой:
– Садись…
Рита сидела на камне, позабыв про радикулит, жалела, что отпустила такси. Ей хотелось догнать машину, схватить ее за колеса и уговорить Ромео отвезти ее в город, в Козицкий переулок.
Она взбежит по лестнице и много раз, как на пожаре, нажмет Володин звонок.
Дверь откроет насмерть перепуганная бабушка, а увидев Риту, испугается еще больше.
– Что, что, что случилось? – забеспокоится бабушка.
– Спрашивать буду я, – скажет ей Рита, – а вы только отвечайте на вопросы: «да» или «нет». Вы в своей жизни хоть один день работали?
– Нет, – скажет бабушка.
– Вы заработали хотя бы один рубль?
– Нет.
– А вы сделали счастливым хотя бы одного постороннего человека?
– Нет.
– Так что же вы от меня хотите?
А Володя выйдет из-за бабушкиной спины на крупный план, и они окажутся лицом к лицу.
– Я устала жить без любви, – скажет Рита. – Я пришла мириться…
А он положит свою руку на ее плечо и скажет одно слово:
– Помирились…
Бесполезная планета освещала дачный поселок, и в ее неверном рассеянном свете все недостатки спрятались, а достоинства выступили, восторжествовали.
Было тихо, успокоенно, прекрасно. Пруд поблескивал, как битое стекло. Дорога лежала кольцом – светлая, чистая и честная. За домами дышало поле. За полем – лес, настоящий, дремучий. В нем жили ежи, белки, а может, даже какой-нибудь крупный, меланхоличный, добрый зверь.
