Просто не забывай дышать - [2]

Боже, словно она по объему застряла в MAX[2].

Не хочу дать неверное представление о Келли. Да, она слишком много говорит. Она девушка, которой я никогда не была. Её сторона комнаты отвратительно розовая, украшенная постерами «Сумерек» и «Голодных игр», и она ведёт себя так, словно у неё больше опыта с парнями, чем у девушек с последней страницы «Village Voice»[3].

Моя сторона заполнена книгами. По правде говоря, я вроде выродка, но я горжусь этим.

А Келли…она застенчива как чёрт, и комплексует, будучи общительной. Она бросается в центр вечеринки, танцует до упада, делает всё, что в её силах, чтобы вытащить меня из моей раковины.

Проблема в том, что иногда я не хочу выбираться.

Как только я выхожу из душа и надеваю пару чёрных узких джинсов и кофту, она выводит меня из дома. Где-то проходит вечеринка, и мы собираемся пойти на неё.

Плохая идея (Дилан)

Прийти сюда было плохой идеей.

Если бы я только мог вернуться назад…

Причина моих сожалений была, скорее всего, в том, что, будучи студентом Колумбийского университета[4], Билли Нафтон дал мне попробовать пиво, когда мне было двенадцать. Билли был на год старше меня и, возможно, был бы плохим для меня примером, если бы мои родители не были хуже. Воздействие алкоголя для меня было маленькой загадкой, если смотреть со стороны.

Если смотреть изнутри…это другое дело.

Одно привело к другому, один напиток привёл к другому, и на шестнадцатый день рождения я бросил школу. Конечно, тогда отец уже оставил нас, а мама продавала всё. Если бы я не ходил в школу, то мог бы просто уйти. Она бы не вернула своего ребенка, как и мужа.

Несколько раз я спал в парке. Я устраивался на работу, терял её, получал ещё одну и терял её тоже. Чёрт, мама была права. Я вернулся и зарегистрировался в школу. Затем пошёл к ней домой. Она плакала, но позволила мне вернуться в квартиру.

Много всего прошло с тех пор, в том числе мне удалось взорвать нескольких мусульман в Афганистане. Но я говорю не об этом. Всё, что вы хотите знать, вы можете прочесть в газетах.

Но на бумаге никогда не пишут правду. Если вы действительно хотите узнать, что произошло, пройдите на свою кухню, возьмите горсть песка, закройте глаза и просуньте руку в мусоропровод, предварительно включив его. Это должно дать вам хорошее представление о том, что из себя предоставляет Афганистан.

Колумбийский университет имеет слабость к бросившим школу и ветеранам боевых действий. Теперь я здесь, в первый день занятий, напряжён до предела, потому что здесь же находится человек, которого я не хочу видеть, и, в тоже время, единственный человек, которого я хочу увидеть больше всего на свете.

Не думаю, что мог бы прожить в общежитиях с кучей восемнадцатилетних первокурсников, окончивших школу. Я на два года старше, но два года — это большая разница. Особенно, когда на ваших глазах убивали ваших друзей. Когда я вернулся в город, я познакомился со своими новыми соседями по комнате: Эйден, двадцатичетырёхлетний аспирант в области машиностроения, и Рон, который представился как «Рон Уайт. Химическое машиностроение», затем исчез где-то в своей комнате.

Превосходно.

И вот я хромаю по улице как старик, опираясь на свою трость, которая помогает мне удерживаться в вертикальном положении. Какой-то парень натыкается на меня, спеша на деловую встречу или к своей любовнице. Неважно куда он идёт, но он забывает про элементарную вежливость.

— Смотри, куда прёшь, идиот! — кричу я ему вслед.

Я едва перехожу улицу, когда загорается зелёный. Господи. Это унизительно. Большинство машин терпеливо ждёт, но таксист не из их числа. Я показываю ему палец и продолжаю идти.

Наконец-то. Где-то на третьем этаже этого здания располагается моё назначение.

Я прихожу раньше, но это к лучшему. С одной стороны, я уже несколько раз плутал и опоздал на два занятия. С другой стороны, сейчас мне нельзя опаздывать, если я хочу быть в состоянии оплачивать колледж.

Лифт, сделанный ещё в девятнадцатом веке, прибыл на первый этаж, и я сел в него. Тогда как большинство учеников пользуются лестницей, я вынужден воспользоваться лифтом. Я ведь не хочу прибыть к месту назначения к закату.

Я терпеливо жду. Первый этаж. Второй этаж. Казалось, что лифту требуется пять минут на каждую остановку. Он, наконец, останавливается на третьем этаже, и я проталкиваюсь сквозь толпу людей, толпящихся в лифте.

Коридор переполнен. Господи. Потребуется много времени, чтобы привыкнуть к этому. Я осматриваюсь вокруг, пытаясь определить номера комнат. 324. 326. Хорошо. Я сориентировался. Поворачиваю в противоположную сторону в поисках комнаты 301.

Я нахожу её в тёмной части коридора. Здесь темно и горит только одна флуоресцентная лампа. Я тянусь к двери.

Закрыто. Проверяю телефон. На пятнадцать минут раньше. Хорошо, я могу с этим жить. Лучше, чем на пятнадцать минут позже. Медленно кладу сумку на пол и заставляю себя сесть на стул. Ногу пронзает боль, тихо выругиваюсь. Я кладу руку на стену и оседаю на стул.

Теперь единственное, что требуется — подняться. Я осторожно массирую мышцы выше правого колена. Врачи в больнице Уолтер Ритер сказали, что потребуется год на полное восстановление. Я хожу на физиотерапию три раза в неделю, принимаю много болеутоляющих и продолжаю ходить.