Просто металл - [17]

Вода теперь прибывала медленнее. Приостановился ее естественный подъем в реке, да и Ивану, хоть и медленно, но удавалось разрушать преграду.

Находясь все это время здесь же, у моста, Проценко переходил от одной группы свидетелей этого сражения человека со стихией к другой и восторженно повторял:

— О цэ гарно! О цэ хлопче! Артист, а? А ты — взрывать! — напустился он на начальника электростанции. — Думать надо!

Он подошел к сидевшим на бревне Сереге-саперу и Геннадию Воронцову.

— Выходит, зря купались, хлопцы, а?

Действительно, для того чтобы подготовить мост к взрыву, пришлось лезть в воду. В добровольцах недостатка не было. Но Сергей решительно отверг поползновения главного своего конкурента, старого участкового взрывника Чурикова.

— Вырос я, папаша, на Волге, вроде как наполовину в воде — раз. Ты по хлипкости телосложения можешь насморк схватить — два. И, вообще, мосты — это по моей военной специальности — три.

Обычно желающих купаться здесь не находилось даже в июле, когда в этих местах случается настоящая жара. И тогда вода здесь настолько холодна, что не каждый решится вымыть в ней ноги. Нетрудно представить, какой она была сейчас, во время весеннего паводка.

Но не меньшую, чем холод, опасность представляло собой течение, как щепки швырявшее на устои моста тяжелые бревна.

Первая попытка Сергея добраться до опоры потерпела неудачу. Раздевшись до пояса и сбросив сапоги, он влез в воду, но течение тут же сбило его с ног и завертело, понесло вниз. Несколько пар рук прямо с берега выдернули его из воды. Сергей помотал головой, отряхивая с себя воду, отфыркался и, ни на кого не глядя, деловито подтянув мокрые штаны с болтающимися внизу штрипками, молча вернулся на мост. Он перелез через перила и стал спускаться по бревнам опоры. На этот раз, крепко схватившись за металлические скобы, он удержался на месте. Но стоило ему Отпустить одну скобу, чтобы принять сверху взрывчатку, как течение развернуло его, положило набок и чуть не оторвало от опоры. С большим трудом он подтянулся и снова вцепился за скобы двумя руками.

— Ч-ч-черт! — выругался он. — Ч-ч-чуть шт-т-таны не сор-ва-ва-ва-вало!

Он еще дважды терял устойчивость и окунался с головой, но дело не подвинулось ни на шаг. Старый взрывник начал торопливо сбрасывать с себя одежду, чтобы прийти на помощь товарищу. Но на этот раз его опередил Геннадий.

— Куда, папаша? — остановил он Чурикова. — Или не видишь? На Серегином месте ты бы уже давно пополам с песком в Восточно-Сибирское море впадал.

Он сбросил пиджак и, как был — в рубашке, сапогах и брюках, полез к Сергею. Встав по грудь в воде рядом с сапером, он отдышался, закинул, улучив момент, за него руку и, держась за те же скобы, что и Сергей, прижал его грудью к бревнам.

— Действуй, Серега! Только короче, а то как бы ноги не промочить, — балагурил Генка.

Теперь руки Сергея были свободны, и через несколько минут дело было сделано.

Когда их вытащили из воды, ни тот, ни другой не мог выговорить ни слова. Холод свел челюсти, мышцы одеревенели. Но беспощадное растирание, которому их подвергли в медпункте, сухая одежда и профилактические полстакана спирта на брата быстро привели их в норму. Теперь они сидели на берегу и живо комментировали события.

— Ты смотри, как работает! — восторгался Сергей. — По его машине часы выверять можно, честное слово! Даром что громадина такая.

— Да, брат, это тебе не наше купание, — поддержал Геннадий. — Ювелирная работа!

— Мне бы, дураку, с другой стороны спуститься. Течением бы прижало к бревнам, и тебе не надо было бы в воду лезть, — сказал Сергей.

— Вот-вот, — усмехнулся Геннадий, — и пришпилило бы тебя к мосту каким-нибудь бревнышком, как бабочку булавкой. А мне что? Я, Сережа, как из Москвы уехал, еще ни разу по утрам холодными обтираниями не занимался. Вот и вернул должок за все время.

На мост, к экскаватору, подошел самосвал и сбросил порцию угля.

— Да что он, Гладких этот, с недельным заводом, что ли? — возмутился Сергей. — Хоть бы замену нашли человеку!

Но замены не потребовалось. Поток сам довершил дело. Под его напором полуразрушенную Иваном пробку из камня, песка и дерева с грохотом вышибло из-под мостового пролета, и вода хлынула в образовавшуюся брешь с утроенной силой, унося с собой остатки мусора.

Стрела экскаватора завершила дугу, и ковш выбросил из разверстой пасти последнюю порцию грунта. Машина замерла. Все бросились к кабине. Проценко распахнул дверцу.

— Ну, спасибо, друг! Великий ты человек!

Гладких устало откинулся на спинку сиденья и вынул из кармана портсигар. Хотел закурить, но пальцы не слушались, и он никак не мог ухватить сигарету. Проценко прямо в кармане вытащил из пачки папиросу и протянул ее Гладких. Рука Павла Федоровича повисла в воздухе. Иван спал.

5. Пиратский набег

На Колыму пришло лето. Розовой пеной шиповника и иван-чая залило долины небольших таежных речушек. Потемнела скупая зелень лиственничника. Лишь на самых высоких вершинах сопок да в глубоких затененных распадках схоронился в ожидании новых холодов потемневший снег.

Ожила тайга. Оставили зимние квартиры степенные, исполненные достоинства бурые хозяева тайги и маленькие, юркие бурундуки. Замельтешили взад-вперед таежные сплетницы кедровки. На моду летнего сезона перешли зайцы и куропатки.