Просто любовь - [39]

– Потому что я и не подозревал о твоем существовании, пока не встретил тебя на берегу, Тони. Поверь, знай я, что ты есть, я бы никогда не позволил ни тебе, ни маме исчезнуть из моей жизни.

С таким же укором в глазах Тони посмотрел и на Эллисон.

– А почему он не знал? Почему ты ему не рассказала обо мне? Почему ты скрывала, что я родился?

Она глубоко вздохнула:

– Тони, я думала, что Коулу это известно. И только, когда мы снова встретились, я узнала, что он не получил ни одного моего письма. Он и не догадывался, что я жду ребенка. Ему сказали, что мы с моим дедушкой внезапно уехали. Он даже не представлял себе, где мы и как со мной связаться. Все это было нагромождением печальных нелепостей, которые дорого нам обошлись.

– Ты всегда мне твердила, что каждый должен думать об ответственности в сексуальной жизни и все такое. А теперь говоришь, что сама… – Он замолчал и проглотил слюну. – Я ничему не верю. Все это очень странно. Получается, я случайно натолкнулся на человека на берегу, а ты говоришь, что он… – Тони затряс головой и вскочил на ноги. – Ты всегда мне врала! Говорила, что мой отец умер, а если он был жив, я должен был его знать! Ты врала мне!

Он кинулся вниз по склону холма, к дороге, ведущей к Большому Дому.

Эллисон тоже вскочила:

– Тони, подожди! Мы…

– Оставь его, – сказал Коул тихо. – Дай ему свыкнуться с тем, что он услышал. Для него это было как гром среди ясного неба.

– Он возненавидит меня! – надтреснутым голосом сказала Эллисон.

– За что?

– За то, что я обманула его! Он не забудет, как часто я ему твердила о том, что надо быть честным, не обманывать, даже если это сыграет против тебя. А теперь он видит, что сама я не жила по этим принципам.

Ее голову словно зажали в тиски и сдавливали все сильнее.

– Я не хотела причинять ему боль. Он был слишком мал. Я старалась показать, как я люблю его. И только поэтому пыталась оградить от неприятностей.

Коул встал и обнял ее.

– Эллисон, он тебя любит. Поверь мне. Но он должен пережить все это. Неужели ты не понимаешь? Хватит ограждать его от внешнего мира. Он заслуживает того, чтобы знать правду. И пусть поступит так, как решит сам. Мы же не должны ему мешать. Его душа сейчас рвется на части. Может быть, ему стоит выплакаться, если ему захочется, или проклясть во весь голос целый свет, если это поможет. – Коул окинул взглядом округу. – Здесь, как ты видишь, можно себе это позволить.

Эллисон тоже огляделась по сторонам.

– А что если он потеряется?

– Не потеряется. Мы слишком близко от дома. Ему нужно время подумать. Помнишь, он сказал тогда в машине, что для него важно не откуда он вышел, а куда идет?

Она кивнула. Молча вытерла слезы, а Коул продолжал мягким голосом:

– Сейчас у него есть шанс испытать себя на прочность. Ведь в сущности для него, как личности, ничего не изменилось. Обнаружились новые существенные обстоятельства, и ему нужно приспособиться к ним. Он с этим справится. Я уверен.

Эллисон присела на корточки и стала собирать то, что осталось от пикника, в корзину.

– Он считает, что его предали.

– Тебя тоже предали. И меня. С высоты сегодняшнего дня я вижу, что все могло сложиться совсем иначе. Ты могла бы мне позвонить, раз я не ответил на первые письма. Я бы мог настоять и выяснить, куда вы с отцом переехали. Но совершенно ясно одно – каждый из нас старался делать то, что считал нужным. Сожалеть о прошлом – пустая трата сил. На данном этапе я хочу, чтобы Тони получил все, что я могу ему дать и на что он никак не рассчитывал. Мне было очень тяжело рассказывать нашу печальную историю, а ему, как видишь, было больно ее слушать, как, впрочем, и тебе. Но это следовало сделать. – Он скатал подстилку, взял корзину и отнес вещи в джип. – Дай ему время. Он вернется. По крайней мере, теперь он знает все как есть.

Обратно они ехали молча, и только у самого Большого Дома Эллисон сказала:

– Пока мы с Тони не приехали сюда, я думала, что с прошлым покончено. Но здесь на меня нахлынуло столько воспоминаний…

– Надеюсь, не только плохих?

– Конечно нет. Но тем не менее болезненных. В душе я давно похоронила ту юную девушку, которая родилась и жила здесь, а теперь вдруг оказалось, что она жива и испытывает те же самые чувства. – Она посмотрела на Коула. – Но я не совсем уверена, что хочу, чтобы эти чувства взяли верх. Я была всем довольна. У меня был Тони, работа, душевный покой. Для меня это важно.

– Ничего из этого я и не собираюсь у тебя отнять. Я просто хочу занять в твоей жизни прочное место. Любое, на которое ты согласишься.

Эллисон взглянула вниз и увидела, что ее руки судорожно сцеплены на коленях. Усилием воли она заставила себя их разжать.

– Посмотрим, – наконец прошептала она, понимая, что того, что сегодня случилось, невозможно было избежать. После того, как Тони узнал правду, их жизнь уже никогда не будет прежней.

В тот вечер Коул допоздна работал в кабинете. Он хотел дать Эллисон время спокойно принять ванну и не пропустить момент, когда вернется Тони. Ранчо большое, мальчик мог сбиться с пути, пойти не в ту сторону. Он отпустил ему еще час на блуждания, решив, что если он за это время не появится, то пойдет его искать.