Просто люби меня - [2]

Для него прошлое как будто и не существовало вовсе, словно они никогда не были страстными, ненасытными любовниками.

Он продолжал сопровождать ее на местные балы и благотворительные мероприятия. Частенько появляясь в городе, он не упускал случая угостить ее кофе или стаканчиком чего-либо покрепче. Случалось, проведя день на рыбалке у реки, он по пути домой завозил ей пару рыбин. Мало того, он сам разделывал их и тут же готовил для нее.

А Сара с глубочайшей благодарностью принимала от него каждый жест дружбы.

Бывали времена, когда он провожал ее после бала или вечеринки, и при прощании возле дома оба застывали в напряжении и растерянности. В глазах Рейда при этом было столько отчаяния и тоски, что только слепой бы не заметил.

Но он не целовал ее. Лишь прикрывал неловкость шуткой, резко разворачивался и торопливо шел к машине.

Бог весть сколько бессонных ночей провела Сара после таких расставаний.

Вздохнув, она вышла из конюшни. Рейд резко повернулся и как будто остолбенел, глядя на нее. Он стоял посередине двора, не отрывая от нее пристального взгляда.

Все вернулось.

Чувство, светившееся в его глазах, вовсе не было плодом ее неуемного воображения. Бедное сердце Сары замерло.

Щеки Рейда горели румянцем, грудь вздымалась и опускалась, словно ему внезапно стало не хватать воздуха, и все его лицо выражало страстное желание. То самое, что Сара испытывала к нему.

Все внутри нее пришло в смятение. Как всегда. Всякий раз она надеялась, что уж на этот раз Рейд обнимет ее и его тело выскажет ей то, что он не может выразить в словах. Что он по-прежнему любит ее.

Закат покрыл бронзой фигуру Рейда, и он показался Саре прекрасней и желанней, чем когда-либо. Как бы там ни было, она внезапно поняла, что настала пора принимать решение.

Мужчина, смотрящий на женщину с таким вожделением, должен прижать ее к стене и целовать не переставая целую неделю подряд. Он должен схватить ее в охапку и бросить на копну сена в углу двора. Она не потерпит, чтобы Рейд, глядя на нее так, словно ему не терпится заняться с ней любовью, снова ухмыльнулся и перевел все в шутку.

Если он это сделает… у нее не будет выбора: она сейчас же исчезнет из его жизни и больше не вернется.

С бьющимся сердцем Сара смотрела, как Рейд наклоняется, поднимает седло и направляется через двор прямо к ней. Сама того не замечая, она провела языком по губам, слизывая осевшую на них пыль.

Это не ускользнуло от его взгляда, глаза его потемнели. Он подошел, Сара затаила дыхание.

Брось ты это проклятое седло и поцелуй меня, Рейд. Я твоя. Сам знаешь, что я всегда была твоей.

Все вокруг как будто замерло, когда Рейд остановился перед Сарой. Стало так тихо, что она слышала, как пульсирует кровь у нее в жилах.

Это твой последний шанс, Рейд.

Одна из лошадей за спиной Рейда негромко всхрапнула, и этот звук прозвучал точно гром. Рейд криво усмехнулся. Сердце Сары упало.

— У тебя листок в волосах, — сказал Рейд и свободной рукой что-то стряхнул с ее темной пряди.

Она закрыла глаза. Все кончено. Рейд с натугой вздохнул.

— Наверное, пора идти домой.

Чтобы удержаться на подкашивающихся ногах, Саре пришлось опереться о притолоку. Она чувствовала себя такой опустошенной, что не могла даже заплакать.

Рейд нахмурился.

— Так ты идешь или как?

Сара с трудом проглотила собравшийся в горле плотный комок.

— Что-то мне не хочется сегодня идти к тебе, спасибо.

Он посмотрел на нее с удивлением:

— Ты что, не хочешь попробовать, что наготовил наш новый повар? Очень хороший повар, кстати.

Сара пожала плечами, стараясь ничем не выдать себя:

— Мне еще надо проверить тетрадки и подготовиться к урокам на следующую неделю. — Боясь потерять самообладание, она быстро пошла к воротам. — Пока, Рейд.

Он не ответил.

Что ж, это хороший знак. Значит, ей удалось вывести его из равновесия. Однако, когда, подойдя к воротам и обернувшись, Сара увидела растерянное лицо Рейда, она не почувствовала радости. Ни малейшей.

— Ты правда уезжаешь от нас? — Мистер Дайсон, издатель мирабрукской газеты, не мог бы выглядеть более ошеломленным, даже если Сара сообщила бы ему, что подцепила оспу.

— Боюсь, что так, Нед. Я подала прошение в Департамент образования о моем переводе на побережье.

Нед со стоном вскинул руки над головой в мелодраматическом жесте отчаяния. Поправив очки, он уставился на нее, словно не мог поверить в то, что она сказала.

— Ты действительно хочешь уехать? После стольких лет?

Сара кивнула. Она была непоколебима в своем решении. Другого пути просто не было.

— Нашему городу будет нелегко пережить такое, Сара. Вряд ли удастся найти учителя, который умел бы обращаться с детьми так, как ты.

— Наверняка найдете.

— А как же твоя колонка «Письма читателей» в газете? Где, интересно, я найду человека, способного давать советы, как это делала ты?

— То, что я пишу, подсказано просто здравым смыслом, Нед. Вы сами это знаете.

— Но ты ухитряешься внушить человеку чувство самоуважения, даже если он совершает глупейшие ошибки. — Нед всплеснул руками. — Да ты настоящий гений!

— При чем тут гений? Им просто хочется верить, что советы дает крупный специалист.

Сара отвела взгляд от умоляющих глаз Неда. Да уж, уехать будет нелегко. Прежде всего, ей и самой не хочется уезжать. Ужасно трудно бросить маленькую школу; она будет страшно скучать по своим семнадцати ученикам. Она любила их всех, даже самых непослушных — непослушных особенно.