Просто космос - [37]

Теперь-то я понимаю, что, наверное, не стоило из-за этого так огорчаться. И не стоило срываться с места и бегать кругами, раскинув руки в стороны и издавая губами очень противный звук: папы так не делают. Теперь я это понимаю. Но тогда я честно надеялся, что все остальные ко мне присоединятся.

— Мистер Дигби, вы опять ведете себя как ребенок! — прорычал месье Мартине.

— Ну и что? — огрызнулся я на бегу. — Кто-то должен взять это на себя, раз наши так называемые дети не желают. Посмотрите на них. ЖУТЬ! Разве это дети? Учителя уменьшенного размера, вот кто они такие!

Конечно, смысла в моих словах было не много, и это огорчило меня еще больше, поэтому я просто лег на пол, свернулся в уголке и уснул.

Короче, это был не лучший мой день. Хотя если подумать, насчет детей я был прав. Для Хасанчика главное во всем — деньги. Для Макса — чтобы он был первым. У Флориды в голове «цветовая координация» и прочая белиберда. Не дети, а какие-то недовзрослые. Ну или взрослые-практиканты, честное слово.

Зато теперь, когда мы заблудились в космосе, все изменилось. Теперь они — дети.

Проснулся я на кровати. Сначала я даже подумал, что меня похитили инопланетяне. Похитили и зачем-то высверливают дырку в моем черепе. Но потом я решил, что, вероятно, я дома, в Бутле. А Парк Беспредельности мне просто приснился. «Па-ааап!» — крикнул я тогда, но лучше бы не кричал, потому что мой череп от этого чуть не взорвался.

А потом вошла Флорида и сказала:

— Сегодня у меня был шикарный день!

— Где я?.. И зачем кровать такая КОРОТКАЯ?

— Все были ко мне так внимательны, — вместо ответа сообщила Флорида. — Говорили: бедная девочка, тяжело тебе живется с папой — никчемным алкоголиком. А ты был такой пьяны-ыый… В стельку!

— В стельку? Я?

— А кто же? Забрал у мистера Ксанаду фляжку и напился. Он говорит, он пытался тебя остановить…

— Не пытался.

— Представляешь, как будто целых три папы сразу — и все такие добрые, заботливые! И скафандр у меня самый-самый лучший, синий, как у Синего Рейнджера. Вот это точно мой цвет. А видел бы ты, как он на мне сидит!

— Это обязательно? — простонал я.

— Что?

— Ну вот, все эти девчачьи разговоры о цветах и об одежде.

— Балда, скафандр — это не одежда. Скафандр — это снаряжение.

И Флорида пересказала мне историю скафандра. Я слушал открыв рот. Для тех, кто не понял, повторю: Флорида Кирби пересказала историю скафандра! Честно говоря, это удивило меня больше похищения инопланетянами.

Космос, объяснила она, — враждебная среда для человека, а скафандр — это как бы Земля в миниатюре, планета, которую можно надеть на себя и в ней ходить. Скафандр обеспечивает кислород и постоянную температуру, хотя в окружающем пространстве в это время может быть жуткий холод или, наоборот, жуткое пекло. Еще он поддерживает нужное давление. На Земле на нас постоянно давит воздух, и только благодаря этому мы не разлетаемся на части. Но в космосе давления нет. Значит, надо его создавать. Обычно для этого приходится надевать на себя объемный скафандр — что-то вроде мешка с газом, и человек все время находится внутри большого воздушного пузыря. Не разлететься на части это, конечно, помогает, но сам скафандр-мешок такой громоздкий, что всем хочется придумать вместо него что-нибудь поудобнее. Например, можно надеть очень тесный скафандр, который создает давление просто потому, что он тесный — теснее гидрокостюма. Вот только надевать и снимать такой обтягивающий скафандр будет трудновато.

Но у доктора Дракс есть решение. Жидкий скафандр! Скафандр, который создается напылением из баллончика. Внутри баллончика находится вещество, похожее на густую краску. Сначала оно ужасно липучее, но при затвердевании перестает липнуть и делается эластичным, как резина.

Флорида показала мне на драксфоне свое фото — точно, вылитый Синий Рейнджер. Прежде чем напылять на человека краску, к нему прикрепляют кучу проводков с крошечными моторчиками, которые активируются от легкого подергивания, — что-то вроде накладных мышц. С их помощью человек может подпрыгнуть на Земле футов на пять. А в космосе, наверное, на двадцать. Есть еще разные трубочки, чтобы можно было писать и прочее, не снимая скафандра: ведь, чтобы его снять, понадобится баллончик растворителя и час времени. А, согласитесь, когда дело срочное, час ждать не будешь.

Как я и говорил, история поразительная. Но еще поразительнее, что обо всем этом — о давлении, о гравитации — мне рассказывала Флорида Кирби!

— Флорида, оказывается, ты столько всего знаешь, — сказал я.

— Так мы же целый день об этом говорили.

— Но ты все это поняла.

— Лием, я не тупая. Остальные папы ужасно удивлялись: как это так, девочка до сих пор не знает, что такое давление и что такое гравитация. И еще больше удивились, когда выяснили, что я не умею плавать.

— Да? Я не знал, что ты не умеешь плавать.

— Вот-вот, месье Мартине так и сказал. Он сказал, что ты пьяница и совершенно мной не интересуешься. Нам надо было поплавать в специальном бассейне, чтобы показать, как мы будем пользоваться скафандрами уже там, в космосе. И тут вдруг выясняется, что я не умею плавать. Они были в шоке! Потому что научить ребенка плавать — это чуть ли не первейшая отцовская обязанность, так они сказали. И они научили меня плавать: пока Самсон Первый объяснял про плавучесть, месье Мартине взял и бросил меня в воду. А мистер Ксанаду крикнул, что, если я проплыву вот отсюда досюда, он купит мне настоящий бассейн. И все говорили, какая это трагедия, что такому уникальному ребенку, как я, достался такой папа-разгильдяй, как ты.