Просто Кэрол - [2]
— Кэрол! Кэрол, открой немедленно! Это похоже на бегство, ты не находишь?
Я включила кран в раковине, душ и оба крана ванной на полную мощность. Шум воды заглушил голос отца. Ну, фух.
— Не бегство, а капитуляция, папа, — резюмировала я себе под нос, скидывая одежду и погружаясь практически в кипяток. О да-а-а-ха-а.
Что-то я наглая в последнее время с родителями стала. Ухожу посреди разговора, трубки бросаю, грублю все время. Сказывается усталость.
Не дело так жить. Вообще-то у меня отличная родня, и мама с папой. Просто отец — воспитанный по пуританским обычаям консерватор, бывший политик-республиканец — страшно подумать. Ну, а мама ему под стать. Иногда мне кажется, что она не отдельный человек вообще, а бесплатное прилагательное к отцу. Причем согласованное. Б-р-р, опять вся эта учеба отовсюду лезет.
Сделав глубокий вдох, я зажала нос и погрузилась под воду. Вот, вот так отлично. Все шумит, гудит, не слышно ничего. И монотонно, спокойно так. Красота. Интересно, сколько продержусь?…
И ни одной мысли в голове…
Не выдержав, я вынырнула на поверхность. Не знаю, как много прошло времени, но я увидела в металлическом боку шкафчика со всякими шампунями свое искаженное отражение — мокрые прилипшие волосы, красное распаренное лицо — и мне захотелось плакать. Русалкой быть хочу! Ру-сал-кой! А я всего лишь Кэрол. Просто Кэрол.
Так, тпру, это все стрессы. Завтра первое сентября в конце концов, последний год в школе, вся фигня, вот я и психую. Это пройдет. Я молодец, весь август готовилась к началу уроков, из учебников не вылезала. Все будет хорошо.
Выключив воду, я улеглась, опершись на бортик ванной. Прислушалась, склонив голову, к неожиданной тишине. Посмотрела сквозь воду на свои пальцы, руки, тело. А что, если?… Моя ладонь непроизвольно потянулась к груди.
Так, стоп.
Я не Вилл, чтобы спокойно сказать что-нибудь типа «да я обдрочилась на этого гитариста за последние два месяца» прямо посреди разговора, на людях, и не париться потом. Я приличный человек. А онанизм — это очень неприлично. И я потом буду жалеть и мучиться.
Блин, утопиться, что ли, на фиг, а?
Я дала себе слово, что не буду вести себя, как Вилл. Никогда. Ну, или, по крайней мере, ближайшие много лет. А уж потом уж тем более. Там дети, семья, все такое… Смерть, опять же. Так, фу, не думать об этом.
Так вот, Вилл. Да, все в ее образе меня привлекает. Она общается с самыми разными людьми, слушает громкую музыку, зависает в каких-то клубах, ходит в лес в походы, спит со всеми, с кем хочет — и с парнями, и с девушками. И где хочет. И пьет, и курит вдобавок. И байк водит.
Хочу ли я жить так же? Ответ лежит на поверхности. И заключается он в том, что я должна…
Должна, должна, должна.
Да.
Эх, как я хотела бы, чтобы был кто-то понимающий. Кто-то рядом. Дальше родителей только звезды, та же Вилл — да, она классная и хорошо ко мне относится, но ведь она относится так ко всем без исключения — просто хорошая знакомая. Ценная, но мы слишком разные, чтобы дружить. Кто у меня еще есть? Друзья с занятий танцами, куда я хожу с самого детства. Ну, как друзья. Те, кто выдержал эту пытку и не спасся бегством, просто люди в одной лодке, то есть в одном аду, со мной, и этим объединенные. Раз-два-три, раз-два-три… Мрак.
О, ЛММ, тебе молюсь, приведи мне в жизнь правильного человека!
Снова вибрирует телефон. Где? А, куртка на полу. Тянусь прямо из ванной, капая водой на разбросанную одежду. Оп, достала. СМС-ка. От Вилл.
«Эй, преппи, ты не забыла, что у нас завтра конец каникул?
К слову, в школе новости — по физике введут факультатив и придет молодой учитель-практикант прямо из Гарварда! Ты прикинь? Как бы там ни было, чувствую, наш класс его быстро до психушки доведет :)»
Информативно, блин, обалдеть. Нет, приятно, конечно, что кто-то мне пишет… Но физика меня не интересует, вообще никак. Мне языки в конце года сдавать, между прочим.
Часть 2
Первое сентября началось идеально, с маминых фирменных вишневых блинчиков. Да, есть и некоторые плюсы в том, что мать домохозяйка, хотя я бы все же скорее предпочла подобно своим ровесникам трескать фастфуд перед компом в своей комнате, нежели сидеть с прямой спиной и чинно и молча поедать завтрак в кругу семьи. Хотя бы раз.
Ну, жаловаться мне тоже не пристало. Может, кто-то сейчас как раз мечтает о богатых правильных родителях. А у меня вот они раз — и есть.
Набив полный живот, я поблагодарила маму и помчалась наверх умываться и краситься, а заодно собирать школьную сумку, которую я, разумеется, вчера вечером оставила девственно нетронутой. Вышла почти не опаздывая, в восемь двадцать, и поэтому решила пройтись дворами.
Школа моя совсем простая, и учусь я, как все, хотя наше финансовое положение и позволяет купить ее со всеми потрохами и директором в вечное рабство. Это потому, что, когда я только шла учиться, отец еще все эти немалые деньги прокручивал в каких-то махинациях, где-то вертелся, и жили мы втроем в обычной однокомнатной квартирке. Дела пошли в гору только когда я переходила в девятый класс, и бабушка тогда, я помню, заступилась за меня — мол, пускай ребенок отучится спокойно в обычной нормальной школе, насладится жизнью, а потом уже запихивайте ее во всякие свои золотые колледжи-шмолледжи. Бабушка меня очень любит.
Ее называли бесстыжей многие. Слишком многие. И никто не знал, какова она в действительности — женщина, чье единственное оружие в попытках добиться успеха — ее красота. Необыкновенная. Неземная. Красота, которая ослепляет самых богатых и знаменитых — рок-музыкантов, кинозвезд, фотографов… Поклонников, готовых предложить ей славу, деньги — ВСЕ, кроме НАСТОЯЩЕЙ ЛЮБВИ. Любви ТАКОЙ, какую подарил ей единственный мужчина, когда-то пожертвовавший ради нее всем и ожидавший ее возвращения долгие годы…
У молодой и талантливой певицы Эдди Рэйнтри была единственная возможность сделать карьеру — сотрудничество, предложенное легендарным музыкантом Дэвидом Ландри. Но… как могла девушка доверять человеку, когда-то укравшему ее песню? Как могла принять от него помощь? И уж тем более — как могла поверить в искренность его чувств?Однако Дэвид хорошо знает: от ненависти до любви — всего один шаг. И теперь не только карьера Эдди, но и ее счастье зависят oт того, решится ли она этот шаг сделать.
Кейт Мидленд, главная героиня романа, решает любой ценой спасти обреченное на вырубку дерево магнолии — готова даже соблазнить самого красивого мужчину города Салтильо — мэра Бена Адамса.Пытаясь склонить на свою сторону земляков, она даже решает выставить свою кандидатуру на пост мэра. Снискать симпатии горожан хочет и Бен. Сумеют ли они — любовники ночью и соперники днем, достичь каждый своей цели?
Варвара и Василиса — бойцы по натуре, они это все что у них есть. Жизнь их трудная, но они не отчаиваются, а борются и всегда идут вперед. Андрей и Антон росли в семьях где царило счастье, любовь, понимание и забота. Они привыкли добиваться всего своим трудом и ни у кого не идут на поводу. Что-же будет когда они встретятся, такие разные и одновременно похожие.
Чтобы защитить себя от волнений и переживаний, связанных с таким беспощадным чувством, как любовь, Сандра в свое время разработала правила и следовала им неукоснительно. Никаких проблем, сложностей или выяснения отношений.Однако встреча с Мартином перевернула все ее былые представления. Она захотела гораздо большего, и навсегда. Одним словом, ей захотелось простого женского счастья.Но Мартин, признаваясь в любви, не спешит предлагать ей руку и сердце. Таким образом Сандра оказывается в весьма двусмысленном положении.
Аниту ждала безмятежная супружеская жизнь с благонравным и надежным Эдвардом Селби, но в судьбу вмешался трагический случай. Уцелеть в авиационной катастрофе ей помог очаровательный и решительный Фелипе. И теперь пылкой по натуре Аните ее суженый Эдвард стал казаться слишком сдержанным и старомодным. Как же ей теперь поступить? Остаться с Эдвардом или дать волю нежным чувствам к Фелипе?