Просто бывшие - [54]

— Это было до и во время нашего брака.

— Ты сказал, что женился в качестве одолжения для нее? — Она указывает на стопку фотографий на полу. — Не хочу показаться грубой, но этот маленький мальчик не похож ни на одного из вас. Неужели Мисси была беременна чужим ребенком, а ты женился на ней, чтобы помочь вырастить его?

О моей истории с Мисси никто не догадывается. Она сложная. Проповедник, который нас обвенчал, назвал это добрым жестом и сказал, что мы святые за то, что сделали.

— Станция была безопасным убежищем, — говорю я. — Однажды ночью кто-то подбросил ребенка, и мы с Мисси были теми, кто нашел его. Мы привезли его в больницу. Он был недоедающим, зависимым от всех мыслимых наркотиков и грязным.

Я запомню этот день на всю жизнь. Мы заканчивали смену, шли в участок, чтобы закончить бумажную работу, когда услышали громкий крик, донесшийся сквозь прохладный ветер. Мы пошли на звук по ступенькам, и как только он увидел нас, он остановился.

Мой голос ломается.

— Три месяца от роду и наркоман. Мы ежедневно навещали его в больнице, и Мисси влюбилась в него. Я влюбился в него. Она связалась с его социальным работником, чтобы усыновить его. Поскольку мы много раз спали вместе, и у нас были доверительные отношения, она предложила сделать это вместе и стать совместными родителями. Я согласился, и мы поженились.

— Почему вы не могли стать его совместными родителями, не вступая в брак?

— Они не хотели, чтобы Мисси была приемным родителем-одиночкой. Социальный работник сказал, что они рассмотрят возможность отдать его в семью, а не к ней, но до тех пор он будет в системе. Мы не хотели, чтобы он оказался в системе, поэтому мы приняли решение стать той семейной парой, которая сможет его взять.

Она кивает, чтобы я продолжал.

— Первые несколько лет нашей договоренности прошли гладко. Мы жили в одном квартале друг от друга, проводили время вместе, и да, мы по-прежнему спали вместе. Я сказал ей, что не ищу ничего серьезного, прежде чем мы переспали в первый раз.

— Вы поженились и усыновили ребенка. Ты не можешь сказать, что это ничего серьезного.

— Ты права. Я понимаю это сейчас, и должен был понять раньше, но все казалось таким простым.

— Тогда, что случилось? Почему она в тюрьме?

— Я рассказал ей о тебе, о своей жизни здесь, о том, почему я уехал. Легко говорить о личном с тем, с кем проводишь так много времени. Мисси сказала, что понимает, и согласилась, что мы никогда не будем настоящей семейной парой, но она начала меняться, когда Энди стал старше. Она стала больше меня опекать. Звонила мне без остановки. Появлялась у меня дома в любое время суток. Стала больше пить. Ее отстранили от работы из-за агрессии с арестованными. У нас были ключи от квартир друг друга, и однажды вечером я вернулся домой с Энди и застал ее в моей спальне. Она нашла коробку с твоими фотографиями и спросила, люблю ли я тебя до сих пор. Я честно ответил, что да. Следующий ее вопрос был, люблю ли я ее, на что я также ответил, что люблю ее как мать Энди, но не испытываю к ней никаких романтических чувств. Она знала, что я не люблю ее, когда мы поженились. Мы планировали развестись после получения полных прав на Энди и разделить опекунство пятьдесят на пятьдесят. Этого так и не произошло.

— Почему?

Я подавил рыдание и посмотрела на пол, качая головой.

— Потому что Мисси убила Энди, — шепчу я.

ДВАДЦАТАТЬ СЕДЬМАЯ ГЛАВА

ЛОРЕН

Плечи Гейджа сотрясаются от боли.

Я умоляла его о правде, требовала ее, но сейчас я жалею, что сделала это.

Его правда слишком сильна, чтобы принять ее всю сразу.

Энди был его сыном.

Мисси убила его.

Его тогдашняя жена убила их ребенка.

Иисус.

Я не готовилась к такому мощному взрыву правды.

Как медсестра скорой помощи, я была свидетелем смерти — родители теряли детей, дети теряли родителей, мужья теряли жён.

Смотреть, как люди страдают, нелегко.

Еще тяжелее, когда это кто-то, кого ты любишь.

Его неглубокое дыхание наполняет комнату, а на лбу выступает пот. Я смахиваю свои слезы, прежде чем сделать то же самое с его.

Готова ли я к этому?

Готова ли я услышать подробности его трагедии?

Я провела всю ночь, читая письмо Мисси и снова и снова просматривая стопку фотографий, пока мои глаза больше не могли оставаться открытыми. Я никогда не хотела, чтобы он узнал, что я видела их. Это моя карма за то, что я шпионила.

— Я уверен, что она его задушила, — говорит он, его голос дрожит. Пустой взгляд застилает его лицо, и он подавляет слезы, пока я нежно глажу его по спине. — Энди умер, потому что она злилась на меня.

Я видела, как Гейдж плачет только один раз — когда умерла его мать. Мы были в его спальне. Он стоял в такой же позе — голова опущена, глаза смотрят в пол, чтобы скрыть свою обиду, — и прошло всего несколько секунд, прежде чем он взял себя в руки.

Он глубоко вдохнул, прежде чем продолжить, а я в недоумении покачала головой.

— Мы так и не нашли его тело.

— Тогда как…

— Она оставила мне голосовое сообщение, в котором призналась, что отправила Энди на небеса, чтобы он был счастлив. Позже, в машине, по дороге в полицейский участок, она призналась, что убила его, а затем выбросила тело в неизвестном месте. Когда ее привезли в участок и пришло время признаться, она взяла свои слова обратно. Пришел высокопоставленный адвокат ее семьи и прервал все ее контакты с нами. В конце концов, она притворилась невиновной и не признала свою вину.