Просто бывшие - [44]

Как будто у него горят уши, мой телефон пикает сообщением от Гейджа.

Гейдж: Только что приехал. Не хочешь составить компанию?

Его предложение потусоваться — хороший знак.

Я: Если ты не против ребенка, дремлющего малыша и любопытной будущей невестки, то подходи.

Гейдж: По мне, так это просто взрыв. Я буду сидеть тихо.

Я откладываю телефон и пытаюсь придать Уиллоу серьезный вид.

— Он сейчас подойдет, так что, пожалуйста, не допрашивай его.

Она хмурится.

— Никакого веселья.

Гейдж не стучит, прежде чем войти в лофт, и я не могу удержаться от того, чтобы не облизнуть губы при виде его формы. Он может надевать ее каждый вечер, когда приходит домой, и я все равно никогда не устану от этого.

Уиллоу замирает, когда он целует меня в щеку и придвигает стул рядом с моим. Я чувствую, как краснеют мои щеки. Это первый раз, когда мы вот так прикасаемся друг к другу в присутствии кого-то.

Он наклоняет голову в сторону воркующего Самуэля.

— У тебя такой милый малыш.

Уиллоу смотрит на Сэмюэля и играет с толстым валиком на его руке. Она отодвигает свой стул, усаживает моего племянника сбоку от себя и смотрит на Гейджа.

— Спасибо. Не хочешь подержать его, пока я быстро схожу в туалет?

Сначала Гейдж кажется ошеломленным ее вопросом, но в конце концов он кивает.

— Да, конечно.

— Я могу взять его, — промурлыкала я, отодвигая свой стул от стола. Уиллоу переводит взгляд с него на меня.

— Это было слишком навязчиво? — Гейдж протягивает руки.

— Нет, совсем нет. Передай малыша.

Уиллоу осторожно перекладывает Сэмюэля на руки Гейджа и, убедившись, что он устойчив, направляется в ванную. У меня возникает искушение оттолкнуться ногой и поставить ей подножку. Ее вопрос был проверкой его характера.

Моя мама всегда говорит: Ты не узнаешь, насколько человек терпелив, пока не увидишь, как он ведет себя с ребенком.

— Ты уверен, что не хочешь, чтобы я его забрала? — спрашиваю я.

Он качает головой.

— Я справлюсь, Дайсон.

Мое сердце сжимается, когда я вижу, как он смотрит на Сэмюэля с выражением, которое я знаю слишком хорошо. Я регулярно вижу его в больнице. Это пустота. Боль. Разочарование.

Что с ним случилось?

Кого он потерял?

Мои мысли возвращаются к тому моменту, когда я спросила, есть ли у него дети. Он ответил, что нет, но в этом вопросе чувствуется тоска.

Неужели у него и его жены были проблемы с фертильностью, и это их разлучило?

Он хотел детей, а она нет?

У нее был выкидыш?

Сэмюэль расслабляется, когда Гейдж качает его на руках. Мой живот вздрагивает, и мне хочется снять их вместе. Все в Гейдже изменилось в тот маленький момент — его поведение, его кожа вокруг наполненных печалью глаз, и его лицо признало, что я упустила что-то важное в его прошлом.

— Вау, — говорит Уиллоу, заставляя меня подпрыгнуть от звука ее голоса. Она возвращается в комнату с улыбкой на лице. — Он привязался к тебе, Гейдж. К счастью для Лорен, похоже, что однажды ты станешь отличным отцом.

Ее последние слова, словно электрический разряд, ударивший в линию электропередач, отрезали Гейджа от меня. Его плечи неподвижны, тело напряжено, а потерянное выражение на лице пронзает сильнее.

Он протягивает Сэмюэля к Уиллоу, и его голос становится предостерегающим.

— Было приятно познакомиться с вами и вашей семьей. Я должен идти.

Его руки дрожат, когда Уиллоу берет у него Самюэля, и как только их обмен заканчивается, он вскакивает со стула и бросается к двери. Я иду по его следу, настигаю его на лестнице и хватаю его за футболку, чтобы остановить.

— Эй, — говорю я, не в силах заставить его повернуться. — Что случилось?

— Забыл, что мне нужно принять душ, — говорит он, понюхав подмышку. — У меня была длинная смена.

Лжец.

Тревога проносится в моей голове. Что-то не так.

Сейчас неподходящее время для расспросов.

Даже если я не знаю, почему он расстроен, его ссутуленные плечи и сбитый эмоциями голос говорят мне о глубокой боли. Пытаться выудить из него причины, когда здесь находится Уиллоу, эгоистично.

— Мы все еще ужинаем? — Это несерьезный вопрос, но я чувствую себя так, будто на меня обрушилась тысяча кирпичей, когда я спрашиваю.

Он опускается на ступеньку, и я жду, что он уйдет, но вместо этого он поворачивается, чтобы посмотреть на меня.

— Черт, я забыл, что обещал отцу, что сегодня вечером мы поедим пиццу, пиво и игру.

Лжец.

Он профессионал в притворстве; я должна отдать ему должное. С каждой секундой он все глубже впитывает боль, скрывая ее от меня.

— Хочешь зайти к нам, когда закончится игра? — спрашиваю я. Он трет глаза.

— Конечно. Развлекайтесь.

С этим он разворачивается.

Я не возвращаюсь на чердак, пока он не исчезает в доме.

— Так, что только что произошло? — спрашивает Уиллоу, когда я вхожу обратно. На ее лице написано чувство вины, когда она стоит с Сэмюэлем на бедре. — Перешла ли я черту, попросив его подержать Сэмюэля? Он что, не любит детей?

Я шаркаю обратно к своему креслу и сажусь.

— Ему нужно было принять душ.

— Он все еще придет на ужин?

— Я не уверена, что это хорошая идея.

— Может, он подумал, что от него действительно пахнет. — Она смеется, поднимая Самюэля и нюхая его подгузник. — Может быть, у моего малыша был грязный подгузник, и он подумал, что это он сам.