Проститутка Дева - [26]

– Ты знаешь, что она в институте академический отпуск взяла? – кричала Надя. – Ты понимаешь, чем это чревато? В этом году академка, а в следующем году ее отчислят!

И без того было тошно на душе, а тут еще она орет.

Мигунов бросил трубку.

Надя перезвонила.

– Ты чего трубки бросаешь? Ты у меня добросаешся! Я на тебя на алименты не подавала, когда ты от нас ушел, так я задним числом подам, будешь со своих бывших миллионных зарплат алименты как миленький за десять лет платить.

– Но ведь я же давал вам деньги, это ведь нечестно, – искренне изумившись такой жениной коварности, возразил Мигунов.

– А кто это подтвердит? – злорадствовала Надя. – Свидетелей нет. А расписок у тебя тоже нет. Так что присудят тебе.

Мигунов замолчал, поняв, как он жалок теперь.

Без должности, без статуса, без былых доходов и связей.

Теперь даже бывшая жена может его облаять, унизить и припугнуть судебными преследованиями.

– Да не знал я, что она на это шоу пойдет, не знал! – в сердцах крикнул он. – Я и про само это шоу не знал, его привезли из Англии, уже когда меня от должности освободили.

– А как же Верочка туда попала? – ехидно повизгивала Надя. – Туда, небось, отбор, как в театральный институт, сто человек на место, думаешь, я не знаю? И скажешь, что ее без твоей протекции туда взяли?

– И скажу, – кивнул Мигунов. – Без моей протекции, и, более того, без моего какого бы то ни было ведома.

– В общем, – подытожила Надя, – поезжай на свое это телевидение или позвони туда и скажи, чтобы Верочку с эфира сняли, чтобы не позорили больше. Ты понял?

И трубку повесила.

Вот еще забота! ….

Мария Витальевна разобрала чемоданы.

Любовно развесила в шкафах наряды, расставила на полочках в ванной любимые шампуни, разложила на туалетном столике парфюмерию с косметикой.

На вилле был небольшой бассейн овальной формы с голубой океанской водой.

Мария Витальевна искупалась, приняла душ, потом позагорала в шезлонге минут тридцать.

Для первого раза достаточно, не девочка уже, это двадцать лет назад, когда впервые до Геленджика дорвалась, тогда до солнечных ожогов на плечах загорала!

В гостиной мягко свистел прохладой мощный кондиционер.

Мария Витальевна положила себе льда в стакан, налила немного виски, присела на диван перед большим плазменным экраном.

Здесь было несколько российских каналов по спутнику.

"Первый канал", "Россия", "НТВ", "Норма Ти-Ви"…

Мария Витальевна пощелкала лентяйкой, порыскала по перечню передач…

– О Господи! – невольно вырвалось у нее.

Мария Витальевна едва стакан не выпустила из рук.

С экрана на нее глядел Иван.

Ее мальчик Ванечка.

Иван сидел на какой-то кухне в компании каких-то очень современных молодых людей и рассуждал о любви.

– Воспитанная и вообще правильная девушка в первый раз отдается только по большой любви, – говорил ее Ванечка.

– Не, чувак, ты жизни не знаешь, – возражал ему юноша в красной пиратской косынке, – девчонки из одного только любопытства рады невинности лишиться и девяносто процентов тёлок делают это не с любимыми, как ты говоришь, а просто с опытными мужиками, предпочитают взрослого мэна влюбленному сопляку, понял?

– Это ты на себя намекаешь, что ли? – лез в бутылку Иван.

– Ну и на себя, а что? – петушился юноша в красной косынке. – Вон, спроси у девчонок, с кем они хотят: с тобой, книжным червяком, или с опытным трахальщиком вроде меня? – Юноша в косынке обернулся через плечо к девушке, что загружала посуду в моечную машину. – Скажи, Белоснежка, с кем бы ты первым пошла, со мной или с этим? С Карабасом?

Белокурая девушка и вправду походила на диснеевскую Белоснежку.

Она сняла с рук резиновые перчатки, отвела упавшую на глаза светленькую прядь и сказала что-то непонятное, на современном молодежном и совершенно непостижимом для ума Марии Витальевны языке.

Потом на кухню вошел другой юноша, бритоголовый, напоминающий околовокзальных бандитов. Вошел и сразу заявил свои права на белокурую мойщицу посуды, обняв ее за плечи и попытавшись поцеловать.

– Белоснежка, скажи этим уродам, что ты будешь только со мной! – сказал бритоголовый с самодовольной ухмылочкой. – Скажи им, пусть пойдут умоются!

Мария Витальевна даже и не заметила, как пролетели сорок пять минут. Она даже не заметила, что здорово простыла – почти голая под свистящим кондиционером. И когда передача кончилась и пошла реклама, Мария Витальевна сильно расчихалась.

Она встала, пошла к шкафу-купе, достала толстый свитер…

Теперь она знала, что отныне каждый день по три раза в сутки по полтора часа на телеканале "Норма Ти-Ви" она будет видеть своего Ванечку.

Марии Витальевне вдруг очень захотелось любви.

А любовью Мария Витальевна называла секс.

4.

У Алины Милявской была своя система отношений с коммерческим директором торгового дома молодежной одежды "До-До".

Во-первых, они были любовниками.

Или не совсем любовниками, но единожды переспали.

Во-вторых, Константин Петрович, так звали коммерческого директора, делился с Алиной частью отката.

Там был сложный расчет.

Алина как директор департамента рекламы канала "Норма Ти-Ви" имела право давать скидку оптовым покупателям рекламного времени. Обычно за предоставление такой скидки она просила с близко знакомых клиентов что-то вроде премии. Она им своей директорской властью скидку в десять процентов на заказ ста трансляций ролика, а они ей за это десять процентов от сэкономленного. Десять процентов с десяти процентов порою составляли до пяти, а в иной раз и до семи тысяч долларов. Не так уж и плохо для одинокой женщины с окладом в пять пятьсот.