Прости за любовь… - [37]

— И что ты сделал?

— Я все разузнал о ней, прежде чем что-то предпринять. Выяснилось, что она живет с мужчиной, годящимся ей в деды, и, что еще интереснее, находится на последнем месяце беременности… как ты сейчас, моя милая. — Лео поймал руку жены и поцеловал. — Я договорился о встрече. Она пришла, предполагая увидеть Уго. Она утверждала, что Уго — отец ребенка. А я рассказал ей о том, что предпринял бы Уго, если бы ей удалось убедить его в этом. Она больше не поднимала этот вопрос, — с мрачным удовлетворением заявил он. — Видимо, грязная склока в суде, называемая установлением отцовства, не входила в ее планы. Она исчезла с горизонта, и больше я о ней ничего не слышал.

— А что, если это действительно ребенок Уго?

— Нет, — с глубокой уверенностью заявил Лео. — Тебе ведь известно его происхождение. Если бы существовала хоть малейшая возможность того, что эта женщина забеременела от него, он бы не отступился, пока не убедился бы в том или ином.

— А как он отреагировал на известие о ее беременности?

— Я ему не сказал, — ответил Лео. — Я сообщил, что наша встреча не состоялась, потому что я ее не нашел, но я слышал, будто она живет с каким-то мужчиной.

— Иногда ты мне совсем не нравишься, — заявила мужу Юнис. — Твоя безжалостность не знает границ, и это бросает меня в дрожь.

— Эта особа была слишком напористой и целеустремленной, Юнис, — насмешливо произнес Лео. — Людям вроде нас сплошь и рядом приходится сталкиваться с такими. Их интересуют лишь наши деньги.

— И все же…

— Уго застал ее с любовником, так сказать, на месте преступления.

— Какая сука, — пробормотала Юнис, восприняв как личное оскорбление то, что какая-то женщина посмела использовать ее обожаемого деверя.

Уго только что положил телефонную трубку, когда Анджело постучал в дверь, а затем тихо вошел в кабинет. У него был вид человека, поднимающегося на плаху. Уго настороженно выпрямился, но оказался не готовым к последовавшему удару.

— Мои извинения, синьор, но я подумал, что вам нужно это увидеть… — Анджело осторожно положил на стол перед Уго газету. С обычной услужливостью его помощник развернул нью-йоркский таблоид на нужной странице, и Уго хватило одного взгляда, дабы понять, что именно хотел показать ему Анджело.

Опять Натали, улыбающаяся Джеффри Уайту. Та же проклятая статья, переведенная на английский, с добавлением пикантных подробностей. Уго не верил собственным глазам. Он вскочил на ноги.

— Что за черт? — пробормотал он.

— Мисс Форэ прибыла в Нью-Йорк, синьор, — объяснил Анджело. — В среду состоится американская премьера на Бродвее. Эта статья призвана пробудить интерес к предстоящему событию. Я думаю…

Он обращался к пустому пространству, потому что Уго уже шагал к выходу с газетой, зажатой в кулаке.

— К-как она к тебе попала? — спросила Сэнди у Шейлы.

— Мои друзья в Филадельфии, выходцы из Франции, тоскуют по своей родине и получают почти все парижские газеты, — объяснила Шейла.

Сэнди кивнула с несчастным видом.

— И о чем там говорится?

— Не будешь же ты заставлять меня читать ее снова, Сэнди? — сердито пробормотала она. — Важно то, что эта газета датирована прошлым вторником, тем же днем, когда ты встречалась с Уго…

— И что это означает? — Она едва шевелила застывшими губами, все ее лицо, казалось, покрылось ледяной коркой.

— Это означает, что в тот день, когда ты вошла в его кабинет, парня публично высекли. Он жаждал крови еще до того, как увидел тебя. Думаю, тебе следует задать себе вопрос: не продиктованы ли все его действия именно этим?

— Попытка спасти лицо?

— Да. — Шейла вздохнула. — Вытащенные, как из шляпы фокусника, жена и сын меняют ситуацию в его пользу. Все будет выглядеть так, словно это мисс Форэ выходит замуж в отместку за то, что он разорвал их отношения, длившиеся больше года.

Больше года… Сэнди взглянула на две фотографии, помещенные рядом на странице. На одной была прелестная Натали Форэ, улыбающаяся своему бесцветному мужу. На другой рядом с Натали в гондоле сидел Уго. Сердце у Сэнди сжалось от боли: именно эту фотографию описывал Джимми. Уго в карнавальном костюме и шляпе и женщина в синем платье с оборочками. Эдвард показал этот снимок Джимми и не показал ей. Кроме нее, казалось, все — включая ее сына — знали о длительной связи Уго с прекрасной француженкой!

Любил ли Уго эту женщину? Может быть, эта пикантная платиновая блондинка — то, чего он всегда желал? А теперь, когда он не может ее заполучить, согласен на любую?

Нет, не любую, мрачно поправила себя Сэнди. На женщину, которая — так уж случилось — свалилась ему на голову с его ребенком.

Она вспомнила телефонный разговор в его кабинете, в течение которого Уго не проронил ни слова. Она вспомнила выражение его глаз, когда он слушал собеседника, и последовавший за тем поцелуй, после которого он холодно вышвырнул ее вон.

Потом она вспомнила, как, узнав о существовании Джимми, Уго вынужден был переосмыслить ситуацию. А через пару дней на нее обрушился взрыв безумной страсти, за которым до сих пор не последовало ничего. Ничего. Сэнди подавила приступ тошноты.

Совершенно очевидно, что он пытался выжечь из своего сердца мисс Форэ и потерпел неудачу. Я была не более чем заменой, с болью подумала Сэнди, к тому же неудачной заменой. Так и должно было случиться… Взгляни на нее: миндалевидные синие глаза, блестящие пепельные локоны, ярко-красные полные губы! К тому же мисс Форэ обладает фигурой, напоминающей песочные часы, о какой мечтает любая женщина. А я… я просто утешительный приз!