Прости - [8]

Значит, не героическая санитарка на поле боя и не подруга детства в деревенском пруду. Все-таки любовь. Но сейчас почему-то не мелькнуло никакой обиды за бабушку Таню. Только что-то вроде восхищения. Дед-то, оказывается, тот еще романтик!

Тетрадку Александр убрал в прозрачный файл для документов, почему-то вспомнив вдруг, что эта штука называется не «файл», а «мультифора». По крайней мере, так утверждала Кира. Ну и пусть. Все говорят «файл», да и короче так. И еще – эта мысль заставила его улыбнуться – было бы более аутентичным завернуть тетрадку в старую газету. Правда, клетчатые страницы не выглядели древними, да и старых газет в обозримом пространстве не наблюдалось. Так сойдет. В еще один файл он сложил открытки и несколько конвертов из тех же времен, может, дедушке приятно будет вспомнить тех, кто когда-то им с бабушкой Таней писал. А на некоторых и адреса отправителей имелись – не помешает.

Уезжать было почему-то жаль. Он перекрыл воду, проверил еще раз печку, даже смазал замки и петли. Поскрипывание рассохшихся половиц казалось добродушным ворчанием пожилого родственника. От калитки Александр обернулся: окна взблескивали на солнце, дом словно бы улыбался: возвращайся!

Дорога от деревни и дальше, через московскую путаницу, лежала вдали от обычных его маршрутов, но, может, именно поэтому удалось удачно перехватить три неплохих заказа. Александр уже предвкушал вечер в изучении серой тетрадки, когда телефон пиликнул сообщением: «Если не передумал, живу там же».

Знакомство с дедушкиной исповедью откладывалось.

«Живу там же» означало, что до Ванькиной квартиры – рукой подать, как они за последний год ни разу на улице не столкнулись? Домой Александр все-таки зашел. Переоделся, выложил свои находки, позвонил отцу (утешая себя тем, что отсутствие новостей в их ситуации – уже хорошая новость), купил в ближайшем цветочном ларьке недорогой, но симпатичный букет из мелких лиловых колокольчиков и чего-то пушисто-зеленого. Колокольчики продавщица назвала каким-то длинным, похожим на «каля-маля» словом, которое Александр тут же забыл. Зато «каля-маля» напомнило о Ванькином «с сыном познакомлю», пришлось в супермаркете, кроме продуктового, заглянуть еще и в отдел игрушек. Коробка же с конструктором напомнила вдруг о мешке Деда Мороза, и он вернулся к продуктам, добавив к традиционному коньяку, нарезкам и коробке пирожных еще и мандарины. Толстенькие рыжие солнышки пахли Новым годом. Один мандарин Александр, оглядываясь, словно делал что-то неприличное, ободрал и запихнул в рот – скучавший возле кассы охранник глядел во все глаза, а потом вдруг подмигнул.

Стало весело и спокойно.

Ванькин подъезд по-прежнему пах кошками, только стены стали бледно-синими. Раньше были зеленые, и между этажами, сбоку от подоконника, красовалось нацарапанное пивной пробкой «Сашка + Светка». Интересно, те царапины под новыми слоями краски еще заметны?

Однако проверять он не стал. Светка принадлежала прошлому, там и должна была оставаться. И неважно, какова она сегодня – толстая баба с выводком сопливых отпрысков или подтянутая бизнес-леди с идеальной прической – главное, что она была.

Из знакомого черного дерматина (надо же, Ванька за столько лет даже дверь не поменял, а впрочем, зачем?) таращился глазок, когда-то напоминавший Александру перископ вражеской подводной лодки. Почему именно перископ и лодка именно вражеская? Бог весть.

Дверь распахнулась так быстро, словно Джонни поджидал в прихожей. За ощутимо округлившимся его плечом маячила пластмассовая улыбка Тани. Раньше Александр не задумывался, а сейчас совпадение имени с бабушкой показалось неприятным. Да еще и явственная, как в прежние времена, крупная надпись «отличница» на гладком лбу, под разложенной на ровненькие прядки светлой челочкой. Да и леший с ней, с Татьяной! Я к другу пришел!

– Заматерел, Джонни! – Александр по-медвежьи обхватил приятеля, похлопал по спине, пощупал демонстративно плечи, отпустил, как будто разглядывая, щелкнул по животу. – Брюшко-то, а? Жена хорошо кормит?

– Не жалуюсь, – улыбнулся тот. – А я ведь только о тебе вспоминал, а тут вдруг ты сам… Это ж мы с твоей свадьбы, получается, не виделись?

– Получается, так, – Александр улыбнулся через силу, вспоминать о свадьбе не хотелось.

– Как жена? Я и забыл даже… Кира, кажется?

– Кира, – сухо подтвердил Александр. – Мы развелись, давно уже. Я теперь опять в той квартире живу.

Пластмассовая улыбка на Татьянином лице на мгновение сменилась гримасой неодобрения, но тут же вернулась на место.

– Проходи. Вань, веди гостя в комнату.

Даже стол заранее накрыла, тоже без особого одобрения подумал Александр, пока Джонни плескал по пузатым бокалам принесенный коньяк.

– Ну, за встречу? – оживился он.

Но молчание, повисшее после первого «тоста», показалось Александру почти похоронным. Лучшие друзья? Он уже жалел о вчерашнем своем порыве, да и Иван, похоже, не знал, о чем говорить.

– А бизнес как? – лучший друг наливал следующую порцию. – Ты ж так резко на подъем пошел, все завидовали…

– Бизнес, как и Кира, – равнодушно сообщил Александр. – Давно с другим.