Прости - [31]

Я кивнул.

– Не стоило этого делать.

– Но он подлец!

– Возможно. Но у него дядя… в общем, его должность позволяет помогать племяннику в карьере.

– Но ведь только что разоблачали кумовство и, как его, непотизм! Это не по-советски! Да ладно бы… Но Родионов – реальный подонок, пакостит всем подряд, лишь бы ему было хорошо, а на дело ему наплевать!

– Ты очень многого не понимаешь, – отец печально покачал головой.

– Но сейчас ведь не культ личности! Мы избавляемся… – от волнения я заговорил штампами.

– Ты идеалист, Боренька, – отец поежился, и мне показалось, что порывистый ветер тут ни при чем. – Культ личности… ладно, подрастешь – поймешь. Главное, что сейчас ничуть не лучше, а то и похуже. Ты ведь маленький был, а я все помню. И могу сравнивать. Люди, Борька, не меняются. Те, кто когда-то писал доносы, никуда ведь не делись. Сейчас они те же, что десять, пятнадцать, двадцать лет назад. А то и похуже. Страх-то они потеряли. Вот и полезло всякое. В том числе и на верхах. Тебе, да и мне тоже, повезло, что предупредили.

– Но как же… Ведь статья…

– Ты правда верил, что она выйдет? Кстати, Федотычу твоему уже выговор объявили. За небрежность в подготовке материалов.

Из-за меня. Из-за моей якобы войны за справедливость, а на самом деле тупой жажды мести. И плохо будет, наверное, не только Федотычу. И отцу, и маме. И… Тосе?

– Что же делать?

– Уехать тебе надо. Даже в тридцать седьмом так некоторым удавалось спастись, а уж сейчас-то и подавно. Особенно если ты двинешься на большую стройку. Оставишь заявление для института, я скажу, что написать, чтоб тебя не за прогулы отчислили, а… Неважно. Допустим, ты решил, что теоретических знаний тебе мало, хочешь на собственной шкуре почувствовать рабочую робу.

– Но мы на заводе…

– Это ваше шефство, что ли? Вот там-то ты и понял, что начинать надо с самого низа. Иначе какой из тебя инженер?

А ведь примерно о таком я после заводской практики и думал.

– Поработаешь, потом вернешься. И утихнет все, и рабочий стаж – это не кот начихал. Фронтовиков вон после войны чуть не за уши до диплома тащили, с производственниками сегодня похоже. Пролетариат – это тебе не сопляк со школьной скамьи. И доучишься спокойно. Поедешь завтра же. Маме я сам объясню. У меня в Братске знакомый, я тебе письмо дам. Там же такие дела разворачиваются, аж дух захватывает! Нигде в мире не додумались, а мы Ангару со льда перекрывали! А масштаб какой!

Его лицо просветлело. Кажется, отец и сам бы не прочь рвануть туда, к великим делам. Но – здешние не отпустят.

– Хорошо, – кивнул я. – Только с Тосей попрощаюсь.

– Не вздумай! – Отец даже за руку меня схватил, словно я хотел бежать к Тосе прямо сию секунду. – Не тяни в пропасть еще и девушку. Она о статье знает? – Я помотал головой. – Вот и отлично. Потом, через полгода-год, напишешь ей, все объяснишь, а там и сам вернешься. А пока лучше не приближайся.

Но вместо ожидаемого еще более черного отчаяния меня вдруг охватил веселый азарт. Я ведь и вправду сам думал про рабочий опыт! Про реальную пользу для страны! Жаль, что Тосю повидать не получится, но отец прав. Не стоит пока. Она меня дождется. Если то, что между нами было, – настоящее, непременно дождется.

С той же уверенностью и азартом я весь вечер отбирал и складывал вещи, особенно теплые, зима в Братске наверняка куда суровее, чем в Москве. Мама сперва ужаснулась, обозвала нас идиотами, но отец долго что-то тихо ей втолковывал, и она смирилась.

Письмо для отцовского друга я сложил в самый дальний карман, обращаться к этому незнакомому человеку я не собирался. Отец хотел помочь, но если я воспользуюсь протекцией, чем я лучше Родионова? То, что наш комсорг пользуется дядиной поддержкой ради тепленького местечка повыше, а я – совсем наоборот, мне как-то в голову не пришло. Сам справлюсь (иначе грош мне цена), и точка.

Пожалуй, это было первое мое по-настоящему серьезное решение. Даже выступление на концерте, даже статья для «Комсомолки» были отчасти игрой. Опасной, но игрой. Но тут я делал первый шаг в настоящую взрослую жизнь…

Получается, дед больше с Тосей так и не виделся? Черт, неужели во всей тетрадке не найдется Тосиной фамилии? Не может же Александр так деда подвести?

Всезнающий гугл запросу «Тося полное имя» не удивился. Собственно, вряд ли поисковая система способна на такую человеческую эмоцию (хотя кто их, сложные сети, знает), но Александр ожидал куда более скромных результатов. И удивился сам, увидев десятки страниц со списками вариантов: Антонина, Антонида, Капитолина, Таисия, Евстолия, Анатолия (надо же, он-то всегда считал это имя исключительно мужским или хотя бы исторически-географическим), Томила-Тамала, Тамара и какие-то вовсе уж экзотические вроде Томиславы и Твориславы (это было явно из нынешнего творчества ньюэйджистов или им подобных). И вовсе внезапным в этом ряду смотрелась Анастасия. Оказывается, именно так звучало полное имя героини фильма «Девчата» Тоси Кислициной. Александр, читая серую тетрадку, почему-то представлял «дедовскую» Тосю именно такой, должно быть, из-за упомянутых в самом начале двух косичек. Хотя фильм вышел, судя по всему, позже, однако Насть вполне могли называть Тосями.