Прости, но я скучаю - [11]

Маккензи с благодарностью улыбнулась.

– Но оно не для Маккензи, – сказала Мод. – Это мне. И я точно знаю, кто его написал.

– Вам кажется, что вы знаете, кто его написал, – поправила Сунна. – Но может быть, Маккензи тоже знает. Нельзя просто так заявить, что это ваше, не дав ей даже взглянуть.

Мод пристально посмотрела на Сунну. Потом с ног до головы оглядела Маккензи. И наконец вздохнула.

– Ну хорошо, заходите. Здесь слишком холодно.

Общая прихожая представляла собой небольшой закуток с тремя запертыми дверями: за одной находилась квартира Сунны, за двумя другими – лестницы, которые вели к Мод и Маккензи. Мод отперла дверь справа и затопала вверх по лестнице, сжимая письмо; Маккензи и Сунна следовали за ней на безопасном расстоянии, как будто Мод была бомбой. На верхней площадке оказалась еще одна дверь, а за ней – гостиная с большими незашторенными окнами и блестящим деревянным полом. Цоканье квадратных каблуков Мод эхом разнеслось по комнате. У дальней стены стоял сине-белый диван в цветочек; он выглядел потрепанным и нелепым. На одной из подушек неподвижно, как изваяние, сидела кошка и созерцала гостей. На полу стоял телевизор с видеомагнитофоном, по обе стороны – шаткие стопки видеокассет. И больше ничего, даже пыли.

– Вы еще не въехали? – поинтересовалась Маккензи.

Мод, казалось, не слышала вопроса. Она уже скрылась на кухне. Сунна и Маккензи стояли на верхней площадке лестницы, не зная, идти ли им следом.

– Сюда! – рявкнула Мод, ее голос эхом отразился от стен, и девушки поспешили за ней. Кухня, как и гостиная, казалась пустой и нежилой. Пахло отбеливателем и лимонами. Кухонные приборы и шкафчики несколько оживляли пространство, но столешницы блестели, как новые, а на открытых полках не было ничего, кроме пластикового набора для соли и перца и пары тарелок. Еще в кухне имелся обеденный стол с четырьмя разномастными деревянными стульями, а сумка с продуктами, которую принесла Мод, теперь стояла на полу у холодильника. Мод уже сидела за столом, письмо лежало перед ней; подсохнув, оно сморщилось под стать державшим его рукам.

– Садись, – велела она Маккензи. Сгорбленная над обеденным столом, в своей черной блузке и с острым подбородком, она напоминала Сунне стервятника. – А вы что здесь делаете?

Вопрос был обращен к Сунне.

– Вы позвали.

– Я позвала Маккензи. А вас это не касается.

Сунна демонстративно уселась.

– Это и мой почтовый ящик. Может быть, и письмо мое.

Мод нахмурилась, но не стала настаивать на своем. Она положила письмо перед собой и уставилась на Маккензи.

– Мне нужно убрать продукты – не дай бог, разморозятся прямо здесь, но сначала мы должны разобраться с этой глупостью. Прочтите-ка еще раз.

Сунна взяла письмо.

– Я уже прочла, что могла…

– Так прочтите еще раз.

– Замолчите, и я прочту. – Мод, похоже, обиделась, но Сунна вовсе не ощущала вины. Она откашлялась, оттягивая момент, но тут заметила выражение лица Маккензи – не то что нетерпеливое, но как будто умоляющее ее поторопиться, и наконец почувствовала себя виноватой. Она еще раз прочитала, что смогла, и добавила:

– А внизу стоит буква «Б».

Мод так и подскочила на стуле.

– «Б»? Вы об этом ничего не говорили.

– Так говорю сейчас. Разве я не сказала об этом? Ну, извините.

– Слишком важная деталь, чтобы ее упустить. – Мод снова взяла письмо и стала искать букву «Б».

– Вот она, – показала Сунна. – «Б» значит «Бретт».

– Можно? – Маккензи протянула руку, и Мод неохотно отдала ей письмо.

– По-моему, это не «Б». Это сердечко. Только кособокое, – возбужденно заговорила Маккензи. – Похоже, писала женщина. Очень красивый почерк.

– У мужчин тоже бывает красивый почерк, – сказала Мод, глядя мимо Маккензи на часы, висевшие за ее спиной на стенке. – Я знала одного с великолепным почерком. – Мод выхватила письмо из рук Маккензи и, сощурившись, стала его рассматривать. – Вот такой. Именно такой. Я почти уверена… – Вдруг ее тон изменился. Она вернула письмо Маккензи. – У тебя глаза помоложе, чем у Сьюзен. Может быть, это буква «Р»? Буква «Р» бывает похожей на «Б» или на сердечко, разве нет?

Сунна хотела поправить Мод, но тут же передумала. Пусть Мод называет ее как угодно. Вряд ли они будут много общаться после сегодняшнего, так стоит ли сейчас заводить лишние разговоры только ради того, чтобы сказать, что ее зовут не Сьюзен.

Маккензи пожала плечами.

– Мне так жаль, Мод. Я бы тоже хотела прочитать побольше. Но того, чего там нет, просто… нет.

Мод сжала губы и приподняла то место на лбу, где, по-видимому, когда-то были брови.

– Ладно. Что ж делать.

Сунна снова взяла письмо.

– На самом деле не совсем так. В смысле что нет того, чего нет. Здесь достаточно текста, чтобы предположить, каких именно слов не хватает, верно?

– Верно, – сказала Маккензи, наклоняясь поближе. – О! Вот смотрите, «стаканчик» – это «Бумажный стаканчик». Кофейня. Как раз у аэропорта. По другую сторону от Леввана[3]. Очень симпатичная, кстати. Там вкусная выпечка. Вот о чем речь.

Сунна кивнула.

– Вот именно. Я слишком плохо знакома с городом, чтобы знать такие вещи. Мод, у вас есть ручка? И бумага?

Мод скорчила суровую мину и покачала головой.