Прости меня - [36]

Валерия кладет трубку, и такая простая мысль не дает ей покоя. Почему они были вместе? Еще больше ей не хочется верить, что такая простая мысль пришла ей в голову лишь благодаря встрече в аэропорту с этим улыбчивым молодым человеком с бархатными глазами. Ей бы хотелось думать, что она сама такая умная, что до нее, наконец, дошло. Но разумом и сердцем она понимает, что дело вовсе не в этом. А действительно, в чертовой истине, которая звучит как: «все познается в сравнении». Она откидывается на подушку, проводит рукой по своим волосам. Все познается в сравнении. Тот, кто сейчас находится в соседней каюте, провожал ее до номера отеля, защитил в баре от назойливого ухажера. И накрыл ее плечи своей курткой, когда она просто шмыгнула носом, причем даже не обязательно от холода. Он не шутил над ее лишним весом или излишней худобой. В его словах не было злобы и надменности. Которая раньше казалась ей совершенно понятным и объяснимым явлением. Роман, которого она столь сильно любила, и к кому была привязана столь крепко, просто вбил в ее глупую голову, что он идеален и имеет право вести себя так, как ему хочется. А порой он даже ласково гладил ее по голове и говорил: «Тебе над многим нужно работать, моя девочка. И если ты сможешь исправиться, станешь безупречной. И тогда тоже сможешь делать все, что желает твоя душа».

Она сдавливает свои виски, Боже, какая же она была идиотка. Стыдно было бы и рассказывать кому-то о том, как об нее вытирали ноги. К черту эти его измены. О них не стыдно сказать. Стыдно сказать, что она верила его словам и до сих пор почему-то верит. Пытается собрать мысли и волю в кулак. Ей даже кажется, что она продолжает звонить ему, чтобы не признаться самой себе, что мысли занимает другой. Даже самой неловко, что так быстро все забывается. Почему она все время себя во всем обвиняет? Она укрывается одеялом с головой. Уже очень скоро на пороге ее каюты окажется он, а она совершенно разобранная.

Откуда же ей знать, что его мысли схожи с ее мыслями, когда он пытается набрать номер своей жены. Своей прелестной высокомерной Одри. Женщины, которую он любил так сильно, что простил ей то, что она оставила его в трудный момент, даже в переломный. Наверное, если бы она знала, ей было бы проще. Она бы целиком и полностью отдалась бы ревности и об иных переживаниях бы забыла. Женщины – ревнивые существа. Порой они умудряются ревновать даже тех, кто не имеет к ним никакого отношения, к примеру, привлекательного продавца из лавки овощей напротив дома. Что уж говорить о чувстве ревности по отношению к тому, кого ты невольно уже считаешь своим? Впрочем, она не знает. Она не ревнует. В ее душе поселился штиль. В ее душе поселилось нечто новое, а в такие моменты нет места для ревности, то самое новое слишком уж вытесняет все негативное. Вот бы так было всегда. И только потом сердце расслабляется и включаются совсем другие органы, которые никак не могут просто жить и наслаждаться сегодняшним моментом. Другим органам постоянно нужно что-то обдумывать, часто надумывать, а потом долго и нудно в этом разбираться. И пусть она этим не грешила, но только лишь по той причине, что у ее большой любви всегда и на все был один ответ: «Это твои проблемы».

Если ее что-то не устраивало, это было ее проблемой. Если его что-то не устраивало, это также становилось ее проблемой. Ей хочется ему перезвонить и сказать, какое же он, в сущности, дерьмо.

25

Он замирает около ее номера или каюты. Почему-то в голове крутится мысль: как спросить, нравится ли ей ее комната или номер, или каюта. Странные мысли, он уже давно не замечал за собой такого. Честное слово, в последний раз он думал о том, что сказать, когда только познакомился со своей женой. Воспоминания о которой сейчас почему-то отзываются болью в его не самой здоровой голове. Или это сердце? Да что с ним такое творится. Сидя у себя на кровати и вдыхая аромат свежих простыней, он отчетливо осознал, что скучает по своей жене. Раз он совсем скоро исцелится, то это ведь значит, что он может ее вернуть. С новыми силами. Он уже представил, как прижимает ее к себе за тонкую талию и говорит, что обещает, больше никогда не будет вести себя как несносный мальчишка. А она улыбается ему в ответ, слегка склонив голову, с очарованием и грацией той самой Одри Хепберн. Просто улыбается, чтобы потом произнести: «Пойдем домой».

И ему кажется, что он будет чертовски, просто дьявольски счастлив. У него начнется новая жизнь. Вполне возможно, что даже будут дети, только почему-то он совсем не может вспомнить, а хотела ли его Одри детей. Странно, что его сознание вытеснило такую, казалось бы, важную информацию. Он так и не решился набрать номер своей жены. Опаздывал. Задумался. Решил, что это может подождать.

А сейчас стоит около двери и задумывается о том, как назвать место ее обитания. И своего тоже. Дверь перед его носом широко распахивается, и она удивленно на него смотрит. На ней белый халат, босые ноги, и она откусывает внушительный кусок от шоколадки.

– Я тоже выбрал именно эту шоколадку из мини бара. Правда, еще запил виски. Но у него был ужасный привкус.