«Прости меня, мой светлый ангел..» - [35]

– Я думаю, что можно и здесь. – Мягко улыбнулся Седюков. От улыбки его лицо сильно изменилось. Теперь это был человек, которому большая часть населения страны не колеблясь доверило бы свою жизнь, веря, что именно он, сделает её лучше. Вот только Днеевский, общаясь по долгу службы с разными людьми, знал какими добрыми и благообразными с виду могут быть умеющие обмануть. – Я не собираюсь обсуждать какие-либо секреты, и мне не хочется лишний раз тревожить вашего генерала. – Сказал Седюков. – Достаточно будет если мы отойдем в сторону и присядем, например здесь, в уголке. – Он указал на диванчик, стоявший в небольшом фойе за решетчатой перегородкой.

– Хорошо. – Днеевский, следуя приглашающему жесту, прошел к диванчику.

– Замечательно. – Проговорил Седюков, осторожно опустившись рядом. Телохранитель встал к ним спиной, загородив проход и заслонив собой от нечаянных взглядов. – Скажите, капитан, вы огорчены?

– Чем?

– Я вижу, что вы, скорее всего, обижены. Вас отстранили от службы, завели на вас дело – а вы так хотите служить. Долго к этому готовились. У вас хорошая подготовка. А тут такое… Такая.. – Он задумчиво пожевал губами. – Неприятность. Вы знаете, в комиссии заседают разные люди, и я думаю не все поддержат ваше решение. Но они не могли находиться на вашем месте, видеть всё вашими глазами. Я, даже будучи председателем комиссии, не смогу повлиять на их решение.

– Я понимаю. – Днеевский улыбнулся, понимая, что по сути его судьба уже решена.

Он понял, что его уже сейчас, в этом коридоре, начали обрабатывать. Но почему? Зачем всё это? Он вспомнил, что ему говорили особисты. Неужели вот оно, началось?

– Вы знаете, – доверительно наклонился к нему Седюков, – мне будет трудно принять правильное решение. С одной стороны, конечно, вы выполняли приказ, сделали то, что сочли нужным, но правильное ли это было решение? Другая сторона этого дела – боевой офицер, выполняющий сложнейшую работу, инициативен, умен. – Он сделал паузу. – Такие люди всегда ценятся. И, скажу вам по секрету – в моем ведомстве тоже бы пригодились.

Седюков оценивающе посмотрел на Святослава, предлагая задуматься над его словами.

– Да, да – вы правы. – Сокрушенно мотнул он головой, почувствовав, что именно такой реакции от него и ждут.

– Я рад, что вы понимаете меня, – депутат поощрительно улыбнулся. – Безупречный послужной список, ни одного взыскания. Я готов поверить, что вам приказали это сделать. Ведь совершенно преступление, погиб человек, и так безнаказанно это оставлять нельзя. – Седюков встал и подал ему руку. – Я буду следить за вашей судьбой, капитан, и поверьте, сделаю всё от меня зависящее, что бы справедливость восторжествовала.

Он повелительно кивнул посторонившемуся телохранителю и направился к выходу. Стоявший на выходе дежурный взял под козырек, провожая его глазами.

«Как много тире и многоточий – подумал Днеевский, – не разговор, а сплошная тайна. Одни недомолвки и намеки. Стоит его разложить и обдумать. А зря всё-таки капитан снял микрофон, что бы они сейчас сказали? А впрочем, снял ли?»

Иногда поневоле начинаешь верить, что некоторые люди умеют предсказывать будущее. Едва Днеевский передал дела заместителю, как его вызвали в кадры, и убедительно попросили написать заявление о переводе. Как ненавязчиво намекнул кадровик, это было пожелание генерал-майора Лепнина, отвечавшего за оперативную работу.

Комиссия, на которой побывал Днеевский, настойчиво требовала его наказания, но Замятин резонно заметил – что тогда требуется наказать всех бойцов спецотряда. Все они хотя бы раз стреляли в живого человека. От всего этого разило такой дурной постановкой и дешевым фарсом, что Днеевский предпочел взять всю вину за себя. Ему объявили выговор и дело постепенно заглохло. А пока он осваивался на новом месте службы.

Вот так Святослав и стал простым опером. На одном из первых же задержаний, он вместе с напарником ликвидировал банду, промышлявшую разбоями. Они оказали вооруженное сопротивление, и трое из членов группировки, были застрелены, а один ранен.

….– Итак, продолжим. – Ромин пристально взглянул на Святослава. – А то нас так невежливо прервали. Показывайте свои сенсационные документы. Вы утерянный материал восстановили?

– Так точно. И есть еще одна интересная деталь. – Святослав достал из папки документы. – Рассматривая фотографии, я заметил, что у всех девушек были темные глаза. Практически черные. Вот. – Он подал бумаги Ромину.

– Интересно. – Задумчиво хмыкнул тот, перелистывая бумаги. Он внимательно посмотрел на фото, проглядел бумаги и неспешно сложил их стопочкой. – В принципе ничего такого, что могло бы быть интересным. – Задумчиво заметил он, постукивая стопкой бумаг по столешнице и подравнивая их. – Зачем же тогда это могло кому-то понадобиться?

– И еще, – продолжил Святослав, – даже не знаю, говорить или нет. – Он вопросительно посмотрел на Ромина.

– Рассказывайте. – Откликнулся тот.

– В поезде, когда я ехал.. – Нерешительно начал Святослав. – В общем, когда я работал с документами, ко мне подсело двое парней. И они проявили недвусмысленный интерес к бумагам.