«Прости меня, мой светлый ангел..» - [31]

– Всегда готов. Что именно вас интересует? Здесь присутствует мое начальство. Я думаю, оно разрешит ответить мне на ваши вопросы.

– Это будет лучше и для вас.

– Поясните. – Сказал генерал-майор, придвигая к себе блокнот. – Что вы имеете ввиду?

– В том, что участились случаи неправомерного применения оружия бойцами вашего отряда. – Депутат в упор посмотрел на Днеевского.

– Что? – Опешил тот от такого заявления. – Извините, вы понимаете какой бред вы несетё? Как мы можем неправомерно применять оружие?

– Я не буду вдаваться в подробности, но возьмем хотя бы последний случай, когда при задержании погиб человек. – Депутат откинулся в кресле и сложил ладони перед собой, так что пальцы едва касались друг друга. – Человек, наделенный всеми правами гражданина нашего государства и имеющий право на законные действия в отношении его.

Днеевский растерянно взглянул на генерала, невольно пытаясь найти у него поддержку. Он не понимал, что происходит и не верил тому, что он слышит.

– Ведь вы могли его арестовать, уговорить сдаться. – Седюков, ободренный молчанием, продолжал говорить. – Сделать так, что бы он остался в живых. А вы застрелили человека. Скажите, как вы после этого можете спокойно спать? Вы ведь совершили убийство!!

– Очень крепким сном. – Днеевский взял себя в руки. – Переговоры не входят в мою компетенцию. Скажите мне, пожалуйста, господин депутат, у вас есть образование?

– Да, конечно. – С достоинством ответил тот.

– А какое именно? Кто вы по профессии?

– Какое это имеет значение? –

– И всё-таки? – Настаивал Днеевский.

– Ну хорошо. – Покладисто сказал депутат, взмахом руки, успокаивая генерала. – У меня филологическое образование.

– То есть, не юридическое. – Подвел итог капитан. – Вы понимаете, мне сложно вам будет объяснить, но человек, взявший в руки оружие, и угрожающий жизням других людей, ставит себя этими действиями вне закона. Он преступник, и к нему разрешено применять любые меры, вплоть до исключительных. И это всё согласно закона. Я получил приказ освободить заложников, и я его выполнил. А как я его выполнил – это уже частности.

– Но вы могли оспорить приказ.

– Дело в том, – терпеливо продолжил объяснять Днеевский, – в армии и таких частях спецназа, как наша, принцип демократии неприемлем. Он ставит под угрозу саму идею существования подобного института. Здесь нас можно сравнить со скальпелем в руках хирурга, вырезающего опухоль. Как вы себе представляете скальпель, начавший спорить? Или пистолет в руке, решивший действовать по-своему? Если следовать принципу вашей логики, каждого бойца моего отряда можно отдать под суд – он же не оспорил приказ! Он его просто выполнил! И каждый автомат тоже.

– Я вижу, мы с вами говорим на разных языках. – Седюков покривил губами. – Я избран народом стоять на защите его интересов и не потерплю нарушения прав людьми, использующими служебное положение в своих личных интересах. Хочу вам сказать, что в отношении вас и некоторых лиц вашего Управления будет начато расследование нашим комитетом. Генерал… – Он взглянул на генерала Замятина.

– Да. – Несколько нехотя начал тот. – Капитан, в отношении вас будет начато служебное расследование. В связи с этим вы отстраняетесь от должности, по возращении передайте дела заместителю, кроме самых неотложных, требующих вашего непосредственного участия. По этому поводу проконсультируетесь с моим заместителем. Вы свободны.

Днеевский встал и одернул китель. Внутри его как будто всё замерзло и он не испытывал ничего, кроме ледяного спокойствия. Шагнув к выходу, Днеевский остановился и обернулся.

– Хочу заметить, господин депутат, у вас очень компетентный и исполнительный помощник!

Фуражка осталась в приемной, поэтому он ограничился скупым наклоном головы и вышел из кабинета.

В приёмной всё было по-прежнему. Так же сидели в ожидании полковники и подполковник. Только теперь Днеевский понял, что на самом деле весь разговор длился не более десяти минут. Всё как будто было заранее спланировано и поставлено. Но кем?

– Товарищ капитан, – окликнул его секретарь, протягивая конверт. – Это вам. – Он указал на дверь подполковнику. – Вы можете пройти.

Днеевский вышел из приемной и, остановившись у окна, вскрыл конверт. Текст на листке был предельно лаконичен: «Немедленно зайдите в кабинет ноль один». Он спрятал лист обратно в конверт и стал спускаться на первый этаж.

Глава 10. Под плащом и кинжалом.

Кабинеты, нумерация которых начиналась с нуля, располагались в отдельном крыле и охранялись более строго. Непосвященному в секреты Управления это ничего не говорило. Но те, кто служил здесь, знал – в кабинетах с такой нумерацией располагался Особый отдел, и всё, что было связано с безопасностью. И вызов туда не сулил ничего хорошего. Правда, если только вызов был официальный. Днеевского же пригласили неофициально, и он был совершенно спокоен. Павда и случае официального вызова, не стал бы нервничать – такие на службе долго не задерживаются.

Он подошел к решетке, перегораживавшей коридор. За решеткой стоял стол, за которым сидел полицейский в звании прапорщика. Он внимательно посмотрел на подошедшего.