— Ну почему ты хочешь, чтобы я жила с тобой? — взмолилась она.
— Все очень просто, — с чуть извиняющейся улыбкой отозвался Вито. — Я не собираюсь держать тебя в качестве заложницы, чтобы Найджел хорошо себя вел. Я хочу, чтобы ты спала со мной в моей постели, носила одежду, которую куплю я, появлялась, на публике рядом со мной, ездила со мной, куда я захочу.
Молли услышала глухой и сверхъестественно редкий стук собственного сердца. Каждое слово Вито дважды отдавалось эхом у нее в ушах. Он предельно, ясно заявил о своих намерениях. Но для Молли поверить в возможность для себя подобной жизни было так же трудно, как в свою способность летать без крыльев. «Я хочу тебя», — он произнес это так спокойно, словно речь шла о выборе блюда в меню ресторана.
Вряд ли его страсть настолько сильна, что заставила его спланировать подобную сделку и таким образом затащить ее к себе в постель. Нет, конечно. Единственная причина — тупое упрямство самца смертельно уязвленного тем, что какая-то женщина посмела ему отказать! В конце концов, ведь она дала ему пощечину, и покинула его в доме Фредди, и не стала вести никаких личных разговоров с ним, когда он пришел к ней на работу… Вито к такому обращению не привык:
— То есть ты предлагаешь мне стать твоей содержанкой, — недоверчиво пробормотала она.
— Молли, какие старомодные выражения ты выбираешь, — поморщился Вито. — Совместное проживание — это так обычно в наше время.
— Ты говоришь о тех, кто свободно принимает решение жить вместе!
— У тебя тоже есть выбор.
— Но обычно те, кто решает жить вместе, питают какие-то чувства друг к другу! — раздраженно бросила Молли.
— Тогда как я предлагаю тебе чисто деловое соглашение. Видишь ли, о силе твоих чувств я получил представление, когда мы поженились, и у меня остались не самые светлые воспоминания, — с иронической улыбкой рассуждал Вито, — Гораздо больше меня впечатлило твое поведение в постели две недели назад…
Молли содрогнулась от отвращения, ее душила обида.
— Я поняла: ты устроил эту встречу, только чтобы унизить меня. Что заставило тебя полагать, будто я готова предложить свое тело в обмен на безопасность моей семьи?
— Ты сама подала мне вчера такую идею.
— Я?.. — задохнулась от возмущения Молли.
— Давай-ка я распоряжусь, чтобы принесли кофе, а ты тем временем хорошенько оцени грозящую тебе опасность: в какую пропасть греха и порока ты скатишься, проведя со мной несколько месяцев…
На щеках у Молли выступили красные пятна. Она не оценила остроумия Вито и решила уйти. Резко и гневно поднялась она с кресла, и в то же мгновение земля ушла у нее из-под ног, в глазах потемнело, комната завертелась вокруг нее… Сильные руки подхватили падающую Молли и бережно усадили обратно в кресло.
— Ну как, лучше?
Вито склонился над ней, с беспокойством оглядывая ее внезапно побледневшее лицо. Молли не сразу смогла остановить на нем блуждающий взор.
— Похоже, это был обморок.
— В жизни не падала в обморок.
Вито медленно выпрямился. Вид у него был непривычно встревоженный.
— Пойду принесу тебе стакан воды.
— Должно быть, я слишком резко вскочила. Я ничего не ела с утра. — А на завтрак выпила только чашку кофе, договорила она про себя. Конечно, если понервничать и поволноваться на пустой желудок, недолго и до обморока.
Ее пальцы ощутили влажную прохладу запотевшего стекла. Ужасно глупо и досадно, что ей не удалось уйти эффектно, как она хотела.
— Ну и как ты теперь?
— В полном порядке, — скованно произнесла Молли. — Я хотела уйти…
— Дело твое. — Вито подошел к высокому окну. Солнечные лучи освещали его надменную черноволосую голову, играли на красиво вылепленных скулах, на беспощадно сжатых губах. Он посмотрел прямо на Молли, и она увидела отблеск солнца в его золотых глазах.
— Имей в виду только, что я не стану предлагать дважды.
— Лучше бы ты вообще не делал этого. Как у тебя совести хватило даже подумать, что я соглашусь! — с жаром откликнулась, Молли.
— Совесть меня не мучает, Молли. Когда я чего-либо хочу, то делаю все, что требуется, чтобы получить желаемое. Не я, а ты привнесла во все это оттенок торговли…
— Я?! — негодующе перебила она.
— Ты пришла сюда только ради своего брата.
Гордо выпрямившись, Молли величественно поднялась с кресла.
— Я рада, что ты наконец понял это.
— Меня восхищает твое мужество. Вероятно, ты ощущаешь в себе достаточно сил, чтобы поддержать Найджела и Лину во всех выпавших на их долю испытаниях, — негромко, говорил Вито ей в спину. — Сами-то они слабоваты. Пасуют перед лицом надвигающихся невзгод. И уж поверь мне, так называемые угрозы моих банкиров — детский лепет по сравнению с тем, как вскоре поведут себя остальные кредиторы Найджела.
Молли невольно остановилась, не успев взяться за ручку двери.
— Что ты такое говоришь?
— Я говорю, что, как только мои люди пустят с молотка садоводческое хозяйство, другие кредиторы Найджела испугаются за свои деньги и набросятся на него, как саранча. Потом, само собой, суд, судебные исполнители…
Молли немедленно представила себе, как, огромный, бесцеремонный и грубый мужлан вырывает у Фионы из рук её плюшевые игрушки. У нее заныло под ложечкой. Судебные исполнители. Пугающий итог невыплаченных долгов. Она ничего не знала о судебных исполнителях, но одно упоминание о них сковало ее холодным, липким ужасом. Она медленно обернулась к Вито. По его лицу расплывалась широкая улыбка. Гнев душил Молли, она чувствовала себя марионеткой, которой управляет при помощи невидимых нитей опытный кукловод.
