Простая правда - [56]

– Он не придет, милая, – прошептала я. – Меньше чем через час он должен начинать дойку.

– Но он всегда…

Я повернула к себе ее лицо и покачала головой.

Кэти напряженно поднялась и подошла к кровати. Потом села и, погрузившись в свои мысли, принялась водить пальцем по узору лоскутного одеяла.

Мне приходилось видеть выражение лиц клиентов в момент, когда им объявляли приговор к пяти, десяти годам тюрьмы, а также пожизненное заключение. В большинстве случаев, даже если они догадывались о своем приговоре, реальность обрушивалась на них, как снаряд для сноса зданий. Приговор будет для Кэти пустяковым делом в сравнении вот с чем: осознанием того, что жизнь для нее никогда не станет прежней.

Кэти долго молчала, водя пальцем по швам своего рукоделия. Потом заговорила тонким голосом:

– Когда шьешь лоскутное одеяло, один пропущенный стежок портит всю вещь. – Зашуршав простынями, она повернулась ко мне. – Потянешь за него, – прошептала она, – и все распускается.

Аарон и Сара посвятили воскресенье посещению друзей и родственников, но мы с Кэти отклонили их предложение поехать с ними. Вместо этого, покончив с домашними делами, мы пошли на ручей удить рыбу. Я нашла удочки в сарае – там, где указала мне Кэти, и встретилась с ней в поле, где она выкапывала червей для наживки.

– Не знаю, – покачала я головой, глядя, как розовые червяки извиваются у нее на ладони. – Что-то я сомневаюсь.

Кэти опустила червяков в маленькую стеклянную банку:

– Ты говорила, что в детстве удила рыбу здесь, на ферме.

– Угу, – согласилась я. – Но это было тысячу лет назад.

– Ты так всегда, – улыбнулась Кэти. – Строишь из себя какую-то старуху.

– Давай встретимся, когда тебе будет тридцать девять, и посмотрим, что ты скажешь. – Я пошла с ней рядом, перекинув удочки через плечо.

Течение в ручье было сильным благодаря нескольким дням дождей. Вода перекатывалась через камни, обтекала палки. Кэти села у кромки воды и достала из банки червяка, потом потянулась за удочкой.

– Когда мы с Джейкобом устраивали состязания, я всегда вылавливала самую большую рыбину. Ай! – Отдернув руку, она засунула поцарапанный большой палец в рот. – Это было глупо, – сказала она минуту спустя.

– Ты устала. – (Кэти опустила глаза.) – Мы все делаем глупости, когда кого-то любим, – осторожно произнесла я. – Вот ты прождала всю ночь. И что же? – Я взяла червяка и с опаской насадила его на крючок. – Когда я была твоих лет, то получила отставку перед выпускным балом. Я купила себе платье без бретелек за сто пятьдесят долларов – не бежевое и не кремовое, заметь, а цвета небеленого полотна – и сидела в своей комнате, дожидаясь, когда за мной заедет Эдди Бернстайн. Но оказалось, что он уже пригласил двух девчонок на танцы и решил, что Мэри Сью Леклэр больше подходит для того, чтобы с ней перепихнуться.

– Перепихнуться?

– Хм… – Я откашлялась. – Это такое выражение. То есть заняться сексом.

Кэти подняла брови:

– А-а, понимаю…

Смутившись, я окунула свою леску в воду:

– Может, поговорим о чем-нибудь другом?

– Ты его любила? Эдди Бернстайна?

– Нет. Мы двое всегда соперничали за высокий средний балл, так что довольно хорошо друг друга узнали. Я влюбилась уже в колледже.

– Почему ты тогда не вышла замуж?

– Двадцать один год – я была слишком молода для замужества. Большинство женщин предпочитают подождать несколько лет, чтобы узнать себя, перед тем как познакомиться с замужеством и детьми.

– Но когда у женщины появляется семья, она многое узнает о себе, – заметила Кэти.

– К несчастью, к тому времени, как я стала так думать, мои шансы были равны нулю.

– А что насчет доктора Купера?

Я уронила удочку, но сразу подхватила ее:

– А что с ним?

– Ты ему нравишься, а он нравится тебе.

– Разумеется. Ведь мы коллеги.

Кэти фыркнула:

– У моего отца есть коллеги, но он не садится к ним поближе на террасе и не улыбается во весь рот их словам.

Я нахмурилась:

– Я могла бы ожидать, что ты, как никто другой, уважаешь мое право на частную жизнь.

– Он сегодня приедет.

– Откуда ты знаешь? – вздрогнула я.

– Потому что ты все время смотришь на подъездную дорожку, как я вчера вечером.

Вздохнув, я решилась на признание. По крайней мере, это могло подстегнуть ее к откровенности.

– Куп был тем парнем в колледже. За которого я не вышла замуж в двадцать один год.

Кэти вдруг откинулась назад и вытащила из ручья трепещущего солнечника. На солнце блеснула его чешуя, он сильно забил хвостом. Кэти сняла его с крючка большим пальцем и бросила в воду, тем самым давая ему второй шанс.

– Кто из вас ушел первым? – спросила она.

Я не стала притворяться, что не понимаю, и тихо сказала:

– Это была я.

– За ужином я чувствовала себя неважно, – рассказывала Кэти, уставившись в точку поверх плеча Купа. – Мама велела мне пойти к себе и лечь и сказала, что сама уберет со стола.

Куп одобрительно кивнул. Он уже два часа расспрашивал Кэти о той ночи, когда произошло предполагаемое убийство. К моему великому удивлению, Кэти отвечала с большой готовностью.

– Ты почувствовала себя нехорошо, – подсказывал Куп. – Болела голова? Или живот?

– У меня был озноб и головная боль. Как при гриппе.

У меня не было детей, но эти симптомы скорее предполагали вирус, чем приближающиеся роды.