Проснись в Фамагусте - [29]

Повинуясь прихлынувшему к горлу накату, Смит снял именной военный браслет, ставший для него охранным амулетом, и швырнул его к подножию пирамиды. Титановая сталь жалобно звякнула, пробуждая уснувшую память.

Как ослепительно распахнулась вселенская бездна на спуске! Смиту показалось, что он вырвался на свободу после долгого блуждания в подземных лабиринтах. Разноголосица хлынула в его оглохшие уши, где треск пулемётов тонул в разрывах, в неотвязном шелесте ядовитых дождей.

Он понял все о себе и о мире, чтобы в то же мгновение навсегда о том позабыть. Осталось лишь ощущение взлёта.

Напрасно четырехрукая богиня Дуккар на скале указывала дорогу к сокровищам духа. Он не понимал языка её изысканных рук. Напрасно принц Майтрея с чортенем на голове приберёг для него кувшинчик бессмертной влаги. Он не заметил сосуда, спрятанного в цветах. Не для него сиял жемчуг исканий в тонких пальцах задумчивых далай-лам.

Ехавший следом Макдональд, слегка поколебавшись, бросил в общую кучу шариковую ручку — ничего более подходящего у него не нашлось — и принялся беззаботно посвистывать.

Один лишь Аббас с презрительной усмешкой проехал мимо языческого холма и, только увидев пустующую сторожевую вышку, благодарным взмахом огладил бороду.

— Все-таки мы опередили их! — довольно усмехнулся Макдональд. — На башне ни души. Так что пока все идёт как задумано. А вы сомневались!

— Согласитесь, что на то были известные основания, — неохотно откликнулся Смит.

— Солдаты занимают помещение, как только открывается перевал, но я рассчитывал на то, что трипон обычно не торопится, и проходят недели, прежде чем появляется караул.

— Да, Чарли, вы выиграли ваши двести баков.

— Дело не в пари! — довольно усмехнулся Макдональд. — Просто, когда получается в точности так, как мыслилось, я испытываю чисто эстетическое наслаждение. Идея организует действительность, мой дорогой. Дух правит законами мироздания.

— К сожалению, не всегда…

— Всегда, если все точно рассчитано.

— Но ведь нас могли и опередить, — вяло возразил Смит, придерживая лошадь на спуске.

— Никогда! — самодовольно рассмеялся Макдональд.

— Даже если бы прибыл гонец?

— Но он не прибыл, дружище, и в этом все дело. Более того, он не прибудет никогда.

— Может быть, — равнодушно дёрнул плечом Смит.

За вышкой и порядком загаженной кордегардией открылось кладбище, где обрели последний приют безымянные пилигримы. Одни ушли в вечный круговорот, раздолбанные клювами трупоедов, других умчали вешние воды или погребли каменные лавины. Тусклый щебень и жалкий холмик, засыпавший чьи-то случайно обнажившиеся по весне кости, стал общим памятником всем им: грешникам, праведникам, глупцам — всем искателям рая и авантюристам.

Заночевать решили на перевале, чтобы с рассветом произвести детальную разведку спуска. Предоставив погонщикам установку палаток, шерп принялся разбирать снаряжение, деловито раскладывая блоки, молотки, ледовые крючья и карабины, в которые пропускается верёвка.

Несмотря на заверения саиба, что мистер Макдональд прошёл обряд очищения и даже получил благословение лам, он держался замкнуто и отчуждённо. Опустошая «деревяшки» с чангом, придирчиво разматывал каждую бухту, с ожесточением пробовал на разрыв. Ничему нельзя было верить: ни вещам, ни обещаниям.

Утром, когда приутихла сумятица первых лучей, сплетавших иллюзорное кружево, приступили к осмотру склона. Путь из весны в лето лежал через пространства зимы. Северное расположение и тень блистательной Сияма Тары задержали снега почти на всем протяжении трассы. Плотный устоявшийся фирн на пологих участках сменялся скальными отвесами и ледовыми языками, едва прикрытыми осыпями. Местами искалеченный подвижками глетчер был угрожающе вспучен и топорщился причудливыми оплывшими башенками, которые альпинисты прозвали «грешниками». В бинокль с контрастным оранжевым светофильтром ясно различались мутные взвихрения вьюг. Над хаосом выкрошенных скал и разрушенных морен гуляли, судя по всему, ураганные ветры.

— М-да, картинка, — озабоченно поцокал языком Макдональд. — Признаться, я ожидал лучшего.

— Как полагаете, мистер Темба, осилим спуск? — без особой надежды обратился Смит к шерпу, не отнимавшему бинокля от глаз.

Отрицательный ответ он готов был встретить чуть ли не с радостью, настолько бесперспективным рисовался спуск. Недаром ламы с удивительным постоянством твердили, что из долины нет выходов.

Проводник досадливо отмахнулся и, метнувшись к «жандарму» — отдельно стоящей на гребне скале, ловко вскарабкался на верхушку.

— Хорошо! — Макдональд завистливо покачал головой. — Лично мне спуск представляется возможным, но это будет дьявольски трудная работёнка. Придётся выложиться сполна, док. Вы готовы?

— А что делать? — развёл руками Смит. — Однако боюсь, что настоящие трудности подстерегают нас именно внизу, когда мы, по вашим словам, «выложимся» и будем годны разве что в богадельню… Ведь вы, Чарли, даже не представляете себе, в какую авантюру ввязались.

— А вы представляете?

— Почти не представляю, — Смит сделал заметное ударение.

— Думаете, есть разница?

— Колоссальная! Для вас, альпийского волка, там, — Смит ткнул пальцем вниз, — всего лишь неизвестная долина, для меня, скептика-фаталиста, несуществующий мир.