Проскочившее поколение - [53]
Старайтесь, братцы, старайтесь.
Может быть, все-таки уличите Фирсова, Томковича и шабашников. Ну хоть в чем-нибудь. Ну хоть как-нибудь.
Уличить, однако, ни в чем не удается. Шесть лет прошло с начала следствия. Два с лишним года истекло после того, как суд вернул дело на новое расследование. А обвинение не продвинулось ни на шаг.
В Воркуту с инспекционной проверкой приезжает заместитель начальника Главного следственного управления МВД СССР Р. И. Попов. В официальном документе он с горечью констатирует, что до сих пор «не выявлены преступные связи… убедительных доказательств о предварительном сговоре на хищение не имеется, факты присвоения денег должностными лицами СУ-4 не установлены…».
Ну так остановитесь же наконец. Признайте, что неумелый и ограниченный следователь Горшков когда-то заварил кашу, втянул вас в дурацкую историю.
Нет! Как можно!
Объявить сейчас, через шесть лет, что дело-то, оказывается, не стоит и ломаного гроша, целиком высосано из пальца — означало бы расписаться в собственной несостоятельности. Сколько сил отдано, сколько высоких совещаний проведено, какая смелая операция организована была в Шереметьевском аэропорту по захвату двух опасных преступников…
И заместитель начальника Главного следственного управления Р. И. Попов дает следствию подробные указания и разъяснения, как продолжать это дело дальше.
Опять — продолжать. Все равно — продолжать. Еще дальше.
Фирсова и Томковича обвинили когда-то в растрате почти 60 тысяч рублей. Ну а сколько государственных средств растратили организаторы и исполнители этого следствия? И не для того, чтобы спасти город Воркуту, а для того только, чтобы спасти самих себя, свою собственную служебную репутацию.
Сколько?
Зарплата всем следователям, их бесконечные командировки, стоимость экспертиз, полугодовая работа суда… Тут уже не на десятки, тут на хорошие сотни тысяч рублей, наверное, потянет. Крупномасштабный брак на строительных объектах города Воркуты обошелся государству в 700 тысяч рублей. Ну а во что обошелся государству крупномасштабный брак в работе следственных органов? Меньше? Больше?
Из письма Верховного Суда Коми АССР министру угольной промышленности
«Люди, по вине которых допущен брак, в настоящее время работают на руководящих должностях… и будучи лично заинтересованными в сокрытии ранее допущенного брака, принимали все меры, чтобы брак не был вскрыт… Верховный Суд предлагает вам произвести служебное расследование… и о принятых мерах информировать Верховный Суд Коми АССР в месячный срок…»
Из ответа первого заместителя министра В. В. Белого Верховному Суду Коми АССР
«Установлено… в период возведения объектов ЦБК имели место уточнения инженерно-геологических условий… Нет основания привлекать… в настоящее время работников, участвовавших в строительстве, к материальной и дисциплинарной ответственности…»
Письмо это подписано первым заместителем министра, однако в каждом его слове, в каждой фразе звучит сердитая интонация Вячеслава Матвеевича Редькина, уверенный тон Бориса Ивановича Андрюшечкина.
Еду в министерство угольной промышленности СССР. Спрашиваю:
— Можно узнать, кто готовил это письмо? У вас есть данные?
— У нас все есть, — объясняют мне в министерстве и достают нужную папку.
И на копии письма, подписанного первым заместителем министра, я читаю: «Исполнитель: Андрюшечкин Б. И.»
Ах, как интересно!
Обожаю читать служебные бумаги. Медленно, не торопясь. Вчитываясь в каждое слово. Говорят, в личных письмах звучит иногда бурная драма человеческих страстей. А в служебной переписке разве не звучит? Еще как иной раз звучит. Добела, бывает, раскалена она, служебная бумага, страстями. Обжечься можно.
…Отвечая Верховному Суду, первый заместитель министра — а на самом деле он, Борис Иванович Андрюшечкин, — спешит сообщить, что «за злоупотребление служебным положением, в результате чего государству нанесен материальный ущерб», Эвир Дмитриевич Фирсов снят с работы и исключен из партии.
Верховный Суд ничего не спрашивает о Фирсове. Верховному Суду известно, что Фирсов снят с работы и исключен из партии. Верховный Суд полгода занимался делом Фирсова, направил его на новое расследование…
А Борис Иванович никак не может обойтись без того, чтобы опять не помянуть Фирсова. Не бросить в него лишний камень. Не пнуть его побольнее.
Зачем?
Да, конечно, делом Фирсова Борис Иванович заслонялся и продолжает заслоняться. Нет бракоделов — есть только расхитители.
Но ведь понимать должен: сейчас эта ссылка уже не уместна, никак не сработает, не ляжет в строку.
Однако Борис Иванович снова и снова возвращается к делу Фирсова.
Почему? Что его заставляет?
Когда-то, в самом начале, когда на Фирсова только поступила анонимка, у Бориса Ивановича выбор был: либо постараться отстоять Эвира Дмитриевича, сказать вслух всю правду, признать реальное положение вещей на строительстве (как потом попытался это сделать начальник «Союзшахтостроя» Н. И. Алехин), либо же смолчать, отступиться от Фирсова, отдать его на расправу.
Выбор был: либо вспомнить, как когда-то, в трудный час, он, Андрюшечкин, призывал Фирсова, просил его выручить, спасти пусковые объекты, обещал ему полную свою поддержку, уговаривал: «Потомки, Эвир Дмитриевич, тебя не забудут», либо же, наоборот, начисто это забыть, не хотеть помнить.
Повесть, давшая название всей книге, рассказывает о захватывающих, драматических моментах становления и развития отечественной техники, о петроградских инженерах и рабочих, о сенсационном международном научно-техническом конкурсе, объявленном по инициативе В. И. Ленина. Речь в повести идет о сложном нравственном выборе, о том, как непросто бывает выработать свою, единственно правильную гражданскую позицию. Эту тему органично развивает в книге художественная публицистика, посвященная делам и заботам современников.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».
Л. Д. Зиновьева-Аннибал (1866–1907) — талантливая русская писательница, среди ее предков прадед А. С. Пушкина Ганнибал, ее муж — выдающийся поэт русского символизма Вячеслав Иванов. «Тридцать три урода» — первая в России повесть о лесбийской любви. Наиболее совершенное произведение писательницы — «Трагический зверинец».Для воссоздания атмосферы эпохи в книге дан развернутый комментарий.В России издается впервые.
Автор книги — дочь известного драматурга Владимира Масса, писательница Анна Масс, автор многих книг и журнальных публикаций. В издательстве «Аграф» вышли сборники ее новелл «Вахтанговские дети» и «Писательские дачи».Новая книга Анны Масс автобиографична. Она о детстве и отрочестве, тесно связанных с Театром имени Вахтангова. О поколении «вахтанговских детей», которые жили рядом, много времени проводили вместе — в школе, во дворе, в арбатских переулках, в пионерском лагере — и сохранили дружбу на всю жизнь.Написана легким, изящным слогом.
Автор книги — дочь известного драматурга Владимира Масса, писательница Анна Масс, автор 17 книг и многих журнальных публикаций.Ее новое произведение — о поселке писателей «Красная Пахра», в котором Анна Масс живет со времени его основания, о его обитателях, среди которых много известных людей (писателей, поэтов, художников, артистов).Анна Масс также долгое время работала в геофизических экспедициях в Калмыкии, Забайкалье, Башкирии, Якутии. На страницах книги часто появляются яркие зарисовки жизни геологов.
Книга знакомит с жизнью Т. А. Луговской (1909–1994), художницы и писательницы, сестры поэта В. Луговского. С юных лет она была знакома со многими поэтами и писателями — В. Маяковским, О. Мандельштамом, А. Ахматовой, П. Антокольским, А. Фадеевым, дружила с Е. Булгаковой и Ф. Раневской. Работа театрального художника сблизила ее с В. Татлиным, А. Тышлером, С. Лебедевой, Л. Малюгиным и другими. Она оставила повесть о детстве «Я помню», высоко оцененную В. Кавериным, яркие устные рассказы, записанные ее племянницей, письма драматургу Л. Малюгину, в которых присутствует атмосфера времени, эвакуация в Ташкент, воспоминания о В. Татлине, А. Ахматовой и других замечательных людях.