Прошу, позволь тебя ненавидеть - [59]
— Сладкое я всё же купил, — заявляет он, доставая из холодильника изумительный торт Захер и баллончик со сливками.
— Думаю, в этот раз я тебя прощу. Даже если Йен…сливки в баллончике…— посмеиваюсь я, пока мы снова подходим к столу.
Если бы это было приглашение на нормальный ужин, то мне бы точно предложили принести сладкое. Но я была так увлечена борьбой с паникой, что напрочь забыла об этикете. Хорошо, что он сам обо всём подумал.
— Знаю, знаю, это совсем не в моём стиле, — заявляет он, пожимая плечами.
— Ты должен простить себе это, — говорю ему, выпрыскивая гору сливок на кусочки, которые я только что отрезала.
Я собираюсь сесть, но пока ставлю флакончик замечаю, что у Йена изменилось выражение лица.
— У тебя сливки на носу, — говорит мне он с сияющими глазами, касаясь моего лица.
— Оставь, я сама, — я нервничаю. Малейший контакт с ним так выводит из равновесия, что жду, не дождусь, когда освобожусь от него.
Но Йен меня совсем не слушает и лёгким движением проводит пальцем по носу, опасно приближаясь. В его взгляде читается определённая решимость.
— Йен, — я снова зову его с укором в голосе.
— Я ведь уже говорил тебе, мне нравится, когда ты называешь моё имя, — ну, это было совсем не то, что я надеялась от него услышать.
— Ты закончил? — спрашиваю я его, видя, что он не собирается убирать руку от моего лица. Его ладонь, однако, решительно ложится на мою щёку. Я переживаю обычные тысячи ударов по всему телу.
— Я ещё даже не начал, — говорит мне шёпотом, приближаясь ещё больше.
Тот факт, что спустя секунду его губы оказываются над моими, ни для кого не является сюрпризом. «Мне следовало остановить его раньше», - думаю я со злостью, пока мои губы оставлены под его губами. Мне следовало бы сделать хоть что-то, хотя бы сбежать.
Этот мужчина целуется божественно, и я забываюсь от вина и поцелуя. Я ощущаю себя чувственно как никогда, в то время как его объятия ласкают мою шею. Йен притягивает меня к себе ещё сильнее и целует ещё сильнее, насколько это возможно.
Когда я чувствую, как его рука приближается к моей груди, я чувствую потрясение, резко отстраняясь.
— Не могу поверить… — говорю я, стараясь снова обрести контроль над своими умственными способностями, надеясь, что они не совсем оставили моё тело.
Йен всё ещё смотрит на меня тем взглядом.
— Прекрати это, — говорю ему хмуро, хватая свою тарелку и направляясь к дивану. Будет лучше держать между нами расстояние в несколько метров. Сажусь, позволяя себе развалиться, и откусываю свой кусочек торта. Я могу попробовать восстановить свой уровень сахара, потерянный в суровом испытании поцелуем ранее.
Йен несколько минут наблюдает за тем, как я ем, а потом сам берёт свою тарелку и собирается сесть рядом со мной. Этот ублюдок смеётся, посматривая на меня краешком глаз. Ясно, полагаю, что здесь нужно скорее плакать, чем смеяться.
— Я вижу, что ты на меня смотришь, — говорю ему раздражённо.
— А на тебя запрещено смотреть? — спрашивает наглец. — Ты здесь единственный человек, и я не могу смотреть ни на кого другого, — парирует он.
— Ну, тогда нам нужно было пригласить других людей, — говорю ему вне себя от раздражения.
— Тогда в следующий раз мы будем вчетвером. Но сперва, нам надо будет подождать, пока Джордж и Тамара не решат стать парой.
— То есть, это заметил даже ты? — спрашиваю я, счастливая от возможности сменить тему разговора.
— Это довольно-таки очевидно, — соглашается он со мной, продолжая есть. — Что она – слабость Джорджа.
— Да, но её слабость – это ты, — отмечаю я.
Йен пожимает плечами.
— Этого не может быть…
— Это очевидно, — настаиваю я, кусая шоколадную корочку.
— Она думает, что это так, но на самом деле я ей не нравлюсь, — говорит он уверенно, настолько уверенно, что заставляет меня усомниться в собственном убеждении. — А вот тебе я нравлюсь серьёзно, — утверждает сразу же после своих слов о Тамаре, словно сказать это было совсем естественно.
— Что, прости? — спрашиваю я, уверенная, что действительно плохо его расслышала.
— Ты хочешь сказать, что это не так?
— Это полная чушь! — отрезаю со злостью. — Как тебе пришло такое в голову?
— Так, мне казалось… — говорит он мне тихо, отдавая себе отчёт в том, что ошибся способом.
— И какие только шутки ты порой говоришь… — говорю скучающе.
— Я могу доказать тебе, — говорит мне сияя. У него вид человека, который решил и не хочет особо думать над своим выбором.
— И каким же способом? — спрашиваю я удивлённо. Вот этот вопрос я не должна была задавать, чёрт меня подери!
— Поставь эту тарелку, — говорит мне он, указывая на мой десерт.
Я же вместо этого прижимаю его сильнее, словно это было моим последней защитой перед врагом.
— И не подумаю.
— Ну же, не строй из себя трусиху, — провоцирует он меня, буквально выдёргивая тарелку из рук и ставя её рядом со своей. Без неё я чувствую себя беззащитной.
