Прошлое Тавриды - [22]

В Казачьей бухте в 12 верстах от Херсона есть маленький островок, на котором обнаружены в раскопках 1890 года, произведенных А.Л. Бертье-Делагардом, стены фундамента и части беломраморного полпа небольшой церкви. Это единственный островок на побережье Херсона, и так как на нем несомненно была церковь, а расстояние от города подходит к тому, о котором идет речь в житии (к полудню Константин-философ прибыл на остров, а к вечеру вернулся в город), то более чем вероятно, что именно здесь и совершилось открытие мощей св. Климента. Тот храм, развалины которого открыты здесь в настоящее время, воздвигнут, вероятно, уже после открытия мощей. Около него находился монастырь, как можно заключить по фундаментам раскопанных там построек, окружавших храм[6]. Храм на острове близ Херсона, несомненно, существовал в XIII веке. Его видел Рубрук, проезжавший в 1253 году на судне из Константинополя в Сугдею. В описании своего путешествия он поминает об острове близ Херсона и церкви на острове, которая, по рассказам жителей, была построена руками ангелов на месте, где пострадал св. Климент. Рубрук не заезжал в Хервон, и, очевидно, церковь была в хорошем виде, если ее можно было видеть с моря.

Константин-философ посетил Херсон на пути к Хазарам, куда он был послан императором Михаилом по просьбе хагана. После пребывания у Хазар и прения об истинной вере он вернулся в Херсон, а по пути вступил в борьбу с почитанием деревьев «в фульсте языце»,  где срубил огромный дуб, предмет культа туземцев, и проповедовал среди них слово Божие. Уезжая из Херсонеса назад в Константинополь, Константин увез с собою мощи св. Климента, которые впоследствии были доставлены в Рим, где и покоятся доныне в базилике, посвященной имени этого святого.

Хотя житие просветителей Славян говорит о блестящем их успехе в прении о вере, но на деле поездка их не имела желанных последствий, так как хаганский хаган обратился в иудейство, которое и стало исповеданием правящего рода и ближайших к нему вельмож. Обращение в иудейство не сделало Хазар нетерпимыми в религиозном отношении, но, во всяком случае, оно должно было ослабить ту близость, которая существовала раньше между ними и православной Византией. Хазары продолжали оставаться господствующим народом в восточной части северного побережья Черного моря, но уже в первой половине IX века стал проникать с далекого севера на юг к морю новый неведомый дотоле враг в лице «дикого народа Руси». В житии св. Герогия Амастридского дошло до нас первое по времени свидетельство о морском походе Руси на южное побережье Черного моря. Произведя страшные разбои на поморье, Русские дошли до Амастриды, где ограбили гробницу св. Георгия. Но от его мощей совершилось чудо, устрашившее варваров и побудившее их возвратить награбленные и взятые предметы христианского культа и воротиться назад[7]. В жита св. Стефана Сурожского сохранилось такое же известие о разбойничьих подвигах Руси на Таврическом побережье. Князь Бравлин из Новгорода подверг грабежу все побережье от Херсона и до Боспора, который назван уже Керчью. В Сугдее Русские ограбили церковь, в которой был погребен св. Стефан, и его гробницу. Вождь грабителей был поражен за это тяжкой болезнью и, чтобы избавиться от не, воротил все награбленные святыни, возложил их на гробницу святого Стефана, получил исцеление и отступил от города.[8] Легендарный характер подробностей, которыми изукрашены повествования об этих событиях, не лишает исторического значения самую их сущность, а именно: появление Руси на берегах Черного моря за несколько десятков лет до знаменитого похода на Царьград в 865 году при императоре Михаиле III и патриархе Фотии.

[1] Constfnt. Porphyrogen. Da admin. imp. C. 42.

[2] Leo gram. p. 269.

[3] Описание Святой Земли Феодосия, Палестинский Сборник. Вып. 28. 1819, стр. 5-6.

[4] Зап. Акад. Наук. 72 (1893), кн. 1. № 6. Ягичь.

[5] Legenda Italica. Vita cum translatione S Clementis. A..SS. Martii II, 19-21.

[6] Бертье-Делагард, Раскопки Херсонеса. М. По А.Р., вып. 12 (1893), стр.58.

[7] Житие Георгия Амастридского, гл. 43 (Васильевский, Русско-византийские исследования, II, стр. 66).

[8] Житие Стефана Сурожского, гл. 31 (Васильевский, о. с. стр. 100-101).

Глава XII Мадьяры в Черноморских степях. Вытеснение их печенегами. Сношения Византии с Печенегами. Торговый путь по Днепру. Отношения империи к Херсону. Поход великого князя Владимира в Тавриду.

С постепенным упадком хазарского могущества изменялись этнические отношения в степях Черноморского побережья. Новые племена тюркской расы прорывались с востока через область хазарских кочеваний и, занимая местности к западу от них, создавали новые опасности для культурного мира. Тюркская орда, объединившая под своей властью племена финской народности, занимала в IX веке своими кочевьями приднепровские степи. То были Мадьяры, или Турки, как звали их византийцы. Они состояли в живых сношениях с Боспором, куда доставляли на продажу рабов и покупали ткани и одежды, доставлявшиеся из Византии[1]. Их встретил на своем пути к Хазарам Константин-философ и едва не попал в плен. В конце  IX века  император Лев Мудрый сумел воспользоваться Мадьярами для борьбы с Болгарами; но оказанная ими помощь империи имела для них тяжкие последствия: Болгары, в отместку Мадьярам, восстановили против них Печенегов, которые двинулись из своих зауральских кочевий и заставили Мадьяр искать нового местожительства далее на западе, а сами заняли все пространство степей от Дона до Дуная