Прошлое - [55]

Все это казалось Кирену совершенным абсурдом. У метхов процесс созревания самок воспринимался иначе.

— Понимаете, — взмолилась миротка, не увидев в серых глазах четырехрукого и намека на прозрение, — внутренняя энергия арианцев особенная. До взросления, она как бы рассеивается, растекаясь как тепло. Но для становления их силы необходима подпитка извне — священной энергией Цезариона. Она замкнет цикл, перенаправит внутренние потоки, определит дальнейшее развитие.

— Слабость почему? — Кирену надоело слушать этот лепет.

— Без этой подпитки начинается разрушение сознания. И процесс уже идет, — взгляд женщины не выражал сомнения: она понимала, раз метх считает ее созревшей… — Если ее не вернуть на Цезарион, рассудок девочки не выдержит. В итоге она погибнет.

— Погибнет из-за чего? — У метха возникло ощущение, что миротка говорит это специально — из корысти. Может быть, рассчитывает: если вернут Дейнари, о ней тоже не забудут? — Ей не грозит голод, холод или раны. Она так же далека от гибели как ты, злобная самка, от ума. Я приказал тебе объяснить, что с ней творится, и почему она теряет силы при отсутствии повреждений, а не заниматься жалкими россказнями.

Плечи женщины дрогнули, сгорбившись, она поникла, опасливо сделав шаг назад. Ярость, идущая от Кирена, заставила ее стушеваться: метх способен наказать ее, если пожелает.

— Арианка больна, — медленно выдохнув, начала она подбирать слова. — Не все раны можно увидеть, бывают раны, которые…эээ… внутри тела. Так и ее… болезнь. Она разъедает изнутри, отбирая желание жить. Сводя с ума болью.

— Болью? — Насторожился метх. — Дейнари больно?

— Мне трудно судить достоверно, — призналась миротка. — Я не испытывала подобного, но думаю — да, временами ей больно. Это же… настоящая рана, пусть и невидимая.

С лица Кирена слетели всякие намеки на опасение. Он повеселел, утратив раздражение.

— Все раны довольно быстро затягиваются, — подытожил он. — И это правильно, мне нужна здоровая самка рядом.

Вопрос: зачем — читался в выражении лица миротки, но, разумеется, она его не задала. Только обреченно прошептала, осознав, что скорее навредила беловолосой девушке.

— Раны затягиваются, когда их правильно лечат.

— Кто же лечит раны? — Хохотнул метх, поражаясь убогости представлений женщины. — Они затянутся сами на теле истинного воина.

Взгляд бесправной пленницы стал тоскливым. Присев, она вновь осторожно погладила спутанные светлые прядки на голове Дейнари, думая о том, что бессильна убедить ее хозяина в необходимости помочь ей.

— Она не воин. И ее раны смертельны. Ей очень нужна помощь…

«Помощь» — этот призыв вновь всколыхнул в памяти Кирена образы двух замерзших тел. Они тоже молили о помощи и погибли, не получив ее. Что, если так действительно бывает?..

— Какая?

— Отвезите ее до…

Гневное рычание метха оборвало ответ миротки.

— Душу не вылечить снадобьями. И время тут лишь навредит, — сдалась она, понимая, что его не переубедить. Невероятно, но даже жажда наживы не могла подвигнуть жуткого меднокожего капитана на возвращение арианки. Не повезло девушке попасть в руки того, в ком злоба сильнее корысти. — Тут нужны… эмоции. Чувство покоя, защищенности и… радость. Как можно больше покоя и счастья.

Это единственное, что приходило в голову женщине. Доподлинно о сути влияния энергии родной планеты арианцев она не знала — это хранили в тайне. Но по общим представлениям именно таким виделось ей ее влияние. Да и кому повредит покой и счастье?

«Уж точно не бедняжке» — миротка снова грустно вздохнула, наблюдая за бессильно постанывающей девушкой.

Сейчас метх смотрел на женщину как на умалишенную. Покой и счастье? Эмоции?! Кирен и слов-то таких никогда не произносил. Ему и в голову не приходило, что кто-то может всерьез говорить о такой чуши.

А значит… Налицо злой умысел! Проклятая самка, увидев, как повезло арианке оказаться в исключительных условиях его плена, возжелала ей зла. А орудием отмщения избрала его — Кирена. В принципе, метху были ясны ее устремления — сам он испытал бы те же чувства. Вот только в данном конкретном случае ему не нравилось желание посторонней самки причинить вред Дейнари. Это исключительно его право! Карать или одаривать арианку можно только ему по праву владельца.

«Пощады злобной твари не будет».

Молниеносным движением выхватив клинки, прижал их к шее, внушавшей отвращение, самки (не считая случая с Дейнари, все женщины вызывали такое чувство). Миротка даже не пискнула, словно ожидала такого исхода. Прикрыв глаза, покорно приготовилась к смерти.

И метх не собирался разочаровывать ее в этих ожиданиях. В чем-то это даже благо — легкая и быстрая смерть — которой она не заслужила.

Но случилось невообразимое! За миг до того как меднокожий приложил крошечное усилие, достаточное, чтобы металл вспорол женское горло, в приступе необъяснимой активности с пола взметнулось тело арианки. Откуда взялись силы?

Как пружина, оттолкнувшись от пола хвостом и одной ногой, Дейнари умудрилась подскочить из лежачего положения. С яростным визгом, оглушившим метха, она кинулась на него, уцепившись руками и ногами за его тело, и впившись клыками в руку с оружием. Словно обезумевший звереныш, девушка визжала, сильнее и сильнее сжимая челюсти, и царапая ногтями тело хозяина.