Прошлое - [3]

— Возьму ее себе, — лениво сообщил устрашающий четырехрукий гигант.

И все, больше обо мне никто и не вспомнил. Прежде чем двинуться, метх схватил меня за плечо и толкнул, заставляя встать на ноги и идти впереди. Так мы преодолели долгий путь по их кораблю, прежде чем меня втолкнули в узкую и темную кабинку.

— Твое место! — прозвучал первый приказ мужчины, ставшего мне хозяином.

Страха уже не было. Только усталость и отчаяние. Но была и надежда — теперь у меня появилась возможность позвать Дарга.

Так и началось мое унылое и жалкое существование. Унылое, мне редко удавалось видеть что-то, кроме своего темного угла, а жалкое… обращались со мной соответственно принятым у метхов обычаям.

— Кирен (я быстро уяснила, что это было имя моего хозяина), ты намерен обзавестись сыном раньше, чем объединишься со мной? — каждый раз, даже мимолетно замечая меня, раздраженно шипел Гринод.

Этот симпатичный по меркам этой расы мужчина прямо таки неотступно следовал за моим хозяином.

— И в мыслях нет, — каждый раз отмахивался он от подозрения. — Да и она совсем мала. Не осилит.

При этом в мою сторону он ни разу и не взглянул за это время. Относился как к части интерьера своего жилого пространства. Швырял не глядя, приказывал, не сомневаясь, что я услышу и исполню. И за это я была благодарна! Надеясь, что в таком режиме смогу дождаться брата — призывы к нему я посылала постоянно. Насколько хватало сил и умения.

— Но она находится близко к тебе постоянно. В то время как меня ты не подпускаешь! — упорствовал Гринод, заводя свою извечную песню о намерении перебраться на постоянное место жительства на территорию капитана. А именно им был мой хозяин. Капитаном корабля и этого сборища бандитов.

Сколько раз, притаившись в каком-нибудь укрытии, я слышала эти разговоры. И хотя Кирен не делился со мной своими мыслями, но меня не покидало ощущение, что его раздражают эти нескончаемые придирки. Я подозревала, что будь Гринод менее навязчив, давно бы уже сменил общий сектор, где обитали члены команды, на более удобное личное жилое пространство капитана. Но ему ума осознать это не хватало. Поэтому он продолжал настойчиво преследовать Кирена своим вниманием, не упуская случая обнять, интимно коснуться или поцеловать. Из резких окриков хозяина я поняла, что так же он вел себя и публично.

Мой хозяин был персоной немногословной, сдержанной и нелюдимой. Он был одиночкой по натуре, предпочитая больше скрывать от всех, нежели обнародовать. Назвать его эмоциональным язык бы не повернулся. И болтливость, извечное брюзжание и нудная настойчивость Гринода его тяготили. Впрочем, меня ситуация только радовала. Явная ненависть и злоба Гринода в мой адрес (а сам факт того, что он не забывал о моем существовании, уже говорил о многом!) гарантированно не предвещали мне ничего хорошего. Пока участь рабыни капитана была самой безопасной. Ему я была безразлична, для остальных не существовала. И пусть так будет до появления Дарга!

Я научилась чувствовать скрытую от всех напряженность метха, которая исчезала, стоило ему остаться одному. Меня он в расчет не принимал. Они все не принимали. Так, часто, отправив в очередной раз свою перспективную пару отдыхать, Кирен раздевался и расслабленно устраивался на ложе. Обо мне не думал, лишь в определенный момент протягивал руку, полагая найти там необходимое — еду, питье. Для него я была выдрессированной зверюшкой, которая гарантированно обеспечивала все его потребности, заведомо предугадывая их. Чтобы не напоминать о своем присутствии, я стала тенью, научилась перемещаться неслышно и незаметно, неделями не попадаясь на глаза хозяину. Если же он мимолетно видел меня, всегда недовольно морщился и раздражался. Следовало наказание — я не получала еды. Это был элемент дрессуры самки, что была принята у метхов. Я даже понимала, что он не стремится сделать мне плохо или ослабить, он просто поступал естественно для себя. Вынуждал меня жить так, чтобы ему было удобно. А разве может мебель быть с чем-то не согласна? Ее удел — функциональное присутствие.

И я была мебелью, научилась бы совсем растворяться в окружающем пространстве, если бы не глупость Гринода. На самом деле он сам постоянно напоминал хозяину обо мне.

— Кирен, я настаиваю на омовении, — трещал он, появившись следом за метхом.

Я сразу опасливо юркнула в свой угол, надеясь, что сегодня избегу неприятностей. И что мужчинам не до меня. Судя по эмоциям в тоне Гринода — точно не до меня.

— Я что, воняю? — немного свирепо рыкнул в ответ Кирен, врываясь в помещение и накидываясь на приготовленную мною еду.

— Твой аромат для меня всегда хорош, — не отставая ни на шаг и прильнув к спине Кирена, клялся Гринод. Мне в его тоне слышались неискренность и лесть.

— Тогда к чему мыться? — недовольно поводя плечами, фыркнул метх. Нижняя пара рук при этом напряженно сжималась в кулаки. Ему не нравилась несвоевременная «ласка» спутника. — Я устал сегодня. Отличное нападение получилось. Добыча прекрасная. Будет чем расплатиться с командой. И сейчас хочу одного — спать.

— Потому что мне этого хочется, — настаивал Гринод. — Я быстро сниму эту усталость.