Прошлое - [24]

— Дейнари? — Неожиданно поток мыслей, в которых я искала забвения от гнетущей тоски, был прерван вопросом меднокожего. — От чего зависит цвет ваших глаз?

От удивления, осознав, что вопрос прозвучал вслух, я распахнула глаза, уставившись на метха. Он сидел ко мне боком, и, казалось, совершенно не обращал внимания.

— Ц-цвет глаз? — Растерянно, глухим шепотом переспросила я, не совсем понимая, о чем он.

— Да! За время, с начала моей тренировки, твои глаза дважды изменили цвет. И еще до этого…, - четко пояснил Кирен. — Раньше такого не замечал.

Невольно вспыхнула, ощутив жар на щеках. А хвост нервно дрогнул. Смена цвета глаз приходила с приближением взросления. Отгородиться от метха захотелось еще сильнее, но… кто же даст.

— У нас эта черта появляется со временем, — все так же шепотом ответила я, уставившись взглядом в стену напротив. Говорить с Киреном было для меня огромным испытанием. Последнее воспоминание, связанное с ним, неимоверно пугало. А отсутствие одежды на теле ощущалось чем-то невыносимым. И теперь еще глаза…

— Что означает, к примеру, синий? — Прозвучал следующий вопрос мужчины.

А я лишь расстроено вздохнула. Лишившись себе подобного окружения ребенком, я не знала многих элементарных вещей о своей расе. А синий взгляд… я лишь однажды помнила такой у отца. Но возможности расспросить об этом уже не представилось.

— Не знаю…

Метх, вопреки моим ожиданиям, гневно не воспротивился такому ответу. Он все так же неподвижно сидел, удерживая в вытянутых руках неподвижные лезвия. И молчал… довольно долго.

— Ты все еще надеешься вернуться к своим? — Этого вопроса от Кирена я не ожидала совершенно.

— Да… — подспудная надежда вырвалась испуганным ответом. А кулон брата, неизменно висевший на шее, немного потеплел. Или мне хотелось думать так.

— Напрасно! — Все четыре меча одновременным, неуловимым движением взмыли вверх, невидимой молнией рассекая воздух. — Ты не покинешь этого места. Никогда!

Мне казалось, что я уже сама давно так считаю. Но неожиданно в душе ощутила волну протеста. Не может он оказаться прав!

— Покину… — шепнула одними губами, но метх услышал! И замер, в немыслимо стремительном маневре застыв посреди помещения. Кирен молчал, поэтому я решила продолжить, убеждая скорее себя. — Дарг за мной придет. Он обязательно заберет меня отсюда.

Нельзя жить без надежды. Она — основа жизни.

Голову на миг сжало тисками пульсирующей в висках боли. Все поплыло перед глазами, на секунду словно утратив четкие очертания. В следующее мгновение я почувствовала прикосновение холодного металла к телу. Один из клинков уже стоявшего рядом метха скользил по коже, не раня, но обжигая ощущением реальной угрозы.

В ужасе сжавшись, зажмурилась и перестала дышать, ожидая неминуемой боли. Клинок, едва касаясь, и лишь поэтому не раня, двинулся вдоль ключицы, и одновременно прозвучал бесстрастный голос моего хозяина:

— Ты принадлежишь мне. Смирись! У тебя есть лишь одна альтернатива: могу решить убить тебя. Но даже это сделаю я!

Возразить я не посмела.

Клинок плашмя касался полушария груди, описывая устрашающие дуги и словно лаская. Такая жутковатая метхская нежность, проявление внимания и интереса. Ласка, облаченная в форму смертельной угрозы. Страсть в виде властной жестокости. Удовольствие в качестве предвестника смерти. В этом был весь Кирен! Он сам воспринимал боль и страдание иначе: как обыденность, как плату за жизнь. Метх не признавал чувств, душевной близости и… мягкости. Он не знал их, не понимал.

Судорожно дрогнув, испуганно выдохнула — больше не могла сдерживать дыхание. Холод металла отступил, преследуемый жаркой волной онемения и испуга, что растеклась в груди. Но сделав глоток необходимого воздуха, осознала, что металл скользнул ниже, оставляя «огненный» след между полушариями груди, устремился к животу. Несколько стремительных кругов, мышцы моего напряженно замершего пресса — я вновь не дышала.

«Нет, нет, нет…» — в отчаянном бессилии мысленно молила я.

Кожа превратилась в чувствительнейшую поверхность. Органы чувств, все мое восприятие окружающего мира в эти мгновения сосредоточились на участках, где она соприкасалась с оружием. Инстинкты взбесились, подстрекаемые угрозой. Каждый миг я ожидала пореза, а возможно и глубоко проникающего удара, гарантированно проткнувшего бы меня.

«В руках такого мастера клинок способен на все» — сама еще не понимала, насколько верна была промелькнувшая мысль.

Поверхность живота трепетала — это Кирен умело направлял процесс моего дыхания. Чувственно медленный и убийственно опасный круг очерчивал клинок, я, задохнувшись, не шевелилась, замирала, не дыша. Пока не ощущала легкий и неимоверно опасный шлепок — меч плашмя ударял мой живот. И тут же испуг прорывался судорожным инстинктивным вдохом.

И так снова и снова…

Казалось, я уже не смогу дышать иначе.

Когда весь жизненный ритм моего существования сосредоточился на этой угрожающей цикличности, когда я начала ощущать холод металла еще до его прикосновения, клинок отступил… Вновь скользнул ниже.

«Только не так…» — в беспамятстве страха и невыразимых эмоций, переполнявших душу, я потрясенно осознала дальнейшее. Хотелось… это не объяснить… убежать, любой ценой прекратить эту жуткую пытку и одновременно… умолять не останавливаться.